Императрица Вольного Братсва
Шрифт:
— Зачем кому-то понадобилось разводить этих животных? — удивилась я. — Ведь существует множество способов искусственным путем вырастить мясо, пригодное для употребления в пищу?
— Эти методы пригодны для жителей Земли и других развитых планет, — пояснил мужчина. — Там, докуда не доходят блага цивилизации, люди живут по другим законам. К тому же, многие считают мясо омфимских тварей деликатесом.
— Кажется, теперь я начинаю
— Умница! — похвалил меня Лысый. — Это также означает, что Репа со своей командой обычно далеко не отклоняется в своих маршрутах от Омфима. Следовательно, найти нас будет довольно просто.
— Проще пареной репы? — пошутила я.
— Примерно! — хохотнул в ответ Лысый.
— А ты уверен в Спайке? — решила я задать волновавший меня вопрос. — Он точно сделает то, о чем ты его просил?
— Он человек слова, — не раздумывая заверил меня Лысый.
— Человек? — переспросила я.
— Самый настоящий, — подтвердил Лысый, ясно давая мне понять, что в первый раз он не оговорился. — Спайк гораздо более человечен, чем многие из людей, с которыми мне приходилось сталкиваться.
— Это хорошо, — решила согласиться я (других способов спастись все равно пока больше не намечалось).
— Пойдем, отдохнем немного, пока корабль не принялся совершать гиперпрыжок, — потянул меня за руку Лысый. — Без искусственной гравитации нам несладко придется.
Мы с Лысым вольготно развалились на охапке сухой травы, предназначавшейся в качестве подстилки для животных. Подобная лежанка была гораздо мягче, чем в моей предыдущей каюте, и от нее приятно пахло не то свежестью, не то пожухшими цветами.
— И почему бы Репе самому не летать, используя фимианы? — заметила я. — Слышала, это топливо не перегревает двигатели, по этой причине отпадает необходимость делать долгие передышки между гиперпрыжками.
— Да Репа скорее удавится, чем позволит себе истратить столь драгоценный материал, — отозвался Лысый. — Судя по кораблю и обмундированию его шайки, он тот еще скряга.
— Это точно, — поддакнула я. — Но ведь и Омфим — своеобразная планета. На ней не работают абсолютно никакие приборы, она действует почетче любой сверхсовременной системы безопасности. Некоторое время даже бытовало мнение, что Омфим — база внеземной цивилизации.
—
— Для изучения было получено слишком мало материала… — разочарованно протянула я.
— Это как раз в духе Императора — проще объявить планету неприкасаемой и непригодной для проживания, чем попробовать изучить ее вдоль и поперек, — вновь принялся за старое Лысый. — Еще бы: в нашей Галактике полно места, к чему зацикливаться на одной планете, когда их миллионы?
— А ты побывал на многих участках Галактики? Много видел планет? — поинтересовалась я у Лысого, пропустив мимо ушей его обычную песню о недальновидности Императора (очень не хотелось вновь ругаться с ним из-за наших принципиально различающихся точек зрения).
Мужчина ответил не сразу. Он достал из вороха соломы пожухлую травинку и принялся неторопливо пожевывать ее. Я почувствовала, что разговаривать на предложенную тему Лысый не очень хочет, а еще — что он не до конца доверяет мне.
— Ничего не скажешь, — все же отозвался мужчина, — побросала меня судьба по разным уголкам Галактики. Чаще всего приходилось колесить по отдаленным планеткам, многие из которых находятся в совершенно запущенном состоянии. Для людей, проживающих там, каждый день — это победа над обстоятельствами.
— Такая жизнь закаляет характер, — подчеркнула я. — Наверное, именно это обстоятельство сделало тебя стойким перед лицом любых неприятностей.
— Пытаешься сказать мне комплимент? — улыбнулся мужчина.
В этот момент на его щеках показались очаровательные ямочки, совершенно не вязавшиеся с его огрубевшим лицом и волевым подбородком.
— Нет, — как можно равнодушнее произнесла я, — просто высказываю свое субъективное мнение.
— Тогда позволь заметить, что и ты держишься молодцом! — поддержал меня Лысый.
— Для женщины? — криво ухмыльнулась я.
— Мне довелось видеть мужчин, которые тряслись от страха при виде дохлой крысы, — на полном серьезе заметил Лысый. — И там, в отсеке, ты была больше похожа на демона мести, чем на женщину.
— А сейчас? — сама не зная зачем, спросила я.
— Теперь ты внешне больше напоминаешь школьницу, — улыбнулся краешком губ мужчина. — И если бы не та мокрая майка, я мог подумать, что Репа принялся воровать подростков. Ты куда более органично смотрелась бы на выпускном балу, чем среди здешних декораций.