Императрица
Шрифт:
Астра помогла новообращенным избавиться от одежды, затем подвела каждого к окну, где они встали перед огненным взором священного гиганта. Обнаженные мужчины и женщины, прижавшись к стеклу, развели руки и растопырили пальцы, жадно впитывая свет.
Тайрус взял меня за руку и мягко потянул. Мы отступили назад, а священник медленно наладила оптические приборы так, чтобы в зал проникало еще больше света. Мы с Тайрусом оказались в самом центре полумесяца, образованного пятящимися прочь людьми…
Наверное, именно это спасло нам жизни.
Свет гиганта
Что-то шло не так.
Помилованные с жуткими криками рванули прочь от окон. Одеяние священника вспыхнуло, по залу разлетелся ее пронзительный вопль. Горящие масляные чаши превратились в огненные колонны. Зрители оцепенели от шока. Я очнулась первой.
Я должна вытащить нас отсюда.
Сейчас же.
Глава 2
Никто не успел даже пошевелиться, как я схватила Тайруса и потащила к двери. Он слишком опешил, чтобы среагировать самостоятельно. Я вытолкнула его из внезапно ставшего душным и жарким священного зала и вылетела следом. За нами хлынул людской поток, раздались крики, вопли, топот. Я протащила Тайруса еще немного. Наконец он очнулся, твердо встал на ноги, но взгляд его, изумленный и непонимающий, был прикован к толпе позади. Людская волна врезалась в проем, превращаясь в мешанину рук, ног, голов. Крики стали громче: из-за давки несчастные оказались пойманы в ловушку.
Оправившись от шока, Тайрус кинулся к стене и ударил по кнопке интеркома:
– Пришлите робомедиков! Всех, каких найдете, и эвакуируйте нас от звезды… – его голос сорвался.
Затем Тайрус посмотрел на меня и указал на затор из тел. Обезумевшие от отчаяния люди давили и душили друг друга. Но… но в то же время лишь они стояли между нами и жаром Великой Гелиосферы.
– Стоит ли нам… – начала я.
– Да! – проревел Тайрус и бросился вперед.
Вместе мы принялись спасать людей. В панике они мертвой хваткой цеплялись за мои руки, но как же трудно было их вытащить наружу. На место одного спасенного лезли все новые и новые. В конце концов тянущиеся руки перестали тянуться, крики стихли, а гора тел замерла.
Посиневшие губы, остекленевшие глаза без слов сказали мне, что все кончено. Тайрус все еще пытался кого-то вытащить. Я отступила прочь и оглянулась на выживших, вокруг которых суетились робомедики. Один бот подплыл ко мне и направил на меня луч… стирая следы радиации. Наконец Тайрус понял тщетность своих усилий и уставился на лежащих по всему павильону Valor Novus выживших.
– Я не… не понимаю, что произошло, – пробормотал он, запустив пальцы в волосы. В этот миг Тайрус выглядел девятнадцатилетним парнем, а не властителем целой галактики.
Бот с гудением подлетел
Я сосчитала выживших. Восемнадцать. Из восьмидесяти трех. Большинство погибших были слугами и наемными работниками грандства. Кто-то из спасенных лежал на спине, кто-то плакал. На коже несчастных остались красные уродливые ожоги, которыми сейчас занимались боты. Получившие большую дозу облучения жадно хватали ртом воздух.
Странно. Выглядело все так, будто звезда обожгла нас прямиком через Великую Гелиосферу.
Гелионики расценят это как гнев Живого Космоса.
Можно ли придумать более явный знак неудовольствия божества? Звезда обрушилась на нас, невзирая на всю защиту, все технологии.
Суеверная дрожь прошла по телу, хотя я не знала, действительно ли верю в Живой Космос. Вот он в меня точно не верил. Так мне говорили священники.
– Я виноват, – тихо сказал Тайрус.
Я остро глянула на него, но он казался подавленным. Увидев выражение моего лица, Тайрус пояснил:
– Нет, я ничего не придумываю, Немезида, и не казню себя попусту. Я знаю, что произошло. Я убил всех этих людей.
Что тут скажешь? Я поймала себя на том, что пялюсь на мертвую девушку, одну из тех, чьи тела оттащили от дверного проема. Ее обгоревшие волосы клочьями слезали с обожженного черепа, тонкая темная рука навеки застыла в скрюченном состоянии. Под ногтями виднелась кровь – бедняжка пыталась процарапать путь на свободу сквозь стену человеческой плоти.
Сидония.
Я стряхнула воспоминания. Девушка была совершенно не похожа на мою Донию.
И все же ее призрак навеки поселился в моем разуме, в том мире, где мне предстояло жить без нее. Я закрыла глаза, пока мысль о ней не отступила. Но боль в груди… Этот груз мне нести до конца жизни.
Несколько слуг Домитрианов подскочили к Тайрусу – поведать о другой трагедии, что случилась, пока мы были в Гелиосфере. Я прислушалась.
– Мы думаем, это был яд. Ужасное происшествие…
Я с надеждой глянула на вестников.
– Муж Примас Дофины. Он мертв.
Тайрус уставился на них, а до меня дошло: вино выпил Сэливар. Не Дивиния, та, которую следовало убить.
Не столь давно я целый месяц провела в одиночной камере, ожидая неминуемой смерти от рук Тайруса. Я ненавидела себя за то, что все еще люблю его, хотя твердо верила – именно он повинен в смерти Сидонии. Тайрус об этом знал.
И пусть он одержал верх над своей бабкой, пусть заставил ее признаться, что она меня обманула, пусть мы с ним поцеловались на глазах самых могущественных грандов империи…
Все равно между нами осталась некоторая неловкость.
И вероломные сомнения по-прежнему грызли мою душу.
Я одновременно ждала и боялась вечера после Церемонии прощения. Тайрус был так занят, исполняя обязанности императора, что мы еще ни разу не смогли остаться наедине.
И опять толком не получится.