Империум. Туман с Альбиона

Петров-Одинец Владимир Андреевич

В темной продолговатой дыре вспыхнул огонёк. Камень вздрогнул от удара, в щёку Мухина хлестнула каменная крошка. Отрикошетившая пуля с воем ушла вверх. Бурят с опозданием рванул командира за плечо, но тот и сам, рефлекторно, спрятал голову.

– И верно, заметил меня. Но как?
– поразился капитан, осторожно промокая посечённую щёку платком и рассматривая пятнышки крови.

– Нечистый, однако. Или сын барса?

Капитан надел фуражку на ствол винтовки бурята, выдвинул в просвет между камнями, точно на то место, где только что была его голова. И замер в ожидании. Так прошло несколько минут. Со стороны тропы послышались

шаги и негромкий голос Сурова:

– Ваше благородие, отделение прибыло.

– Смени людей в секретах, - распорядился Мухин, строго подчеркнув, - и следи, чтобы на открытое место не выходили! Ходок отменно видит. И отличает людей от обманок, впустую не стреляет, - констатировал он, опуская винтовку с надетой на неё фуражкой.

Собственно, по докладу капитан сразу заподозрил, кого прихватила засада. "Ходоки" - явление нередкое, про них все наслышаны. Только вот откуда такая нечисть появляются, даже церковь не знает. Судя по проповеди полкового священника, всё же, сатана плодит ходоков, раз оружие их нелюдское, огнестрелы, серой воняет?

Правда то, нет ли, Мухин не заморачивался. Его задача - схватить или убить ходока, дальше будет разбираться Орден. Но как выкурить глазастого стрелка из пещеры? Если ни сверху подхода, ни сбоку, а по открытому месту не подкрадёшься, так, может, уговорить?

– Эй, в пещере! К вам обращается командир заставы Мухин, - сложив ладони рупором, прокричал капитан.
– Вы окружены и блокированы. Предлагаю сдаться. Гарантирую жизнь! Учтите, при штурме дам приказ стрелять на поражение!

Голос, ослабленный расстоянием, хамовато ответил:

– Да ты что! Вот напугал, так напугал! Мухин, а ведь я тоже стрелять умею!

– Один, против взвода?

– Да хоть рота! Ты лучше меня выпусти, а то замучаешься своих хоронить!

Сделав вывод, что ходок умом и манерами не блещет, капитан от уговоров отказался, отполз вниз, где Хурхэнов что-то шепотком рассказывал Сурову. При виде командира оба пограничника смолкли, ожидая команды. Мухин махнул рукой, дескать, вольно, поёрзал, усаживаясь удобнее.

Унтер-офицер пересел, вынул кисет, набил трубку. Единственный курильщик на заставе, он всегда устраивался с подветренной стороны. Сделав первую затяжку, Суров выпустил дым, разогнал ладонью. Глядя, как белые клубы закручиваются вихорьками и растворяются, Мухин подумал:

"Может, выкурить ходока? Сбросить горящий хворост. Потом сырые ветки, хвою для дыма... Да, пошлю пару бойцов!"

Заря пробилась сквозь облачность, добавила света, выявила плоскую вершину скалы над пещерой. Из-за этого, что ли, воображение нарисовало радужную картинку: "Под прикрытием дыма подбежим, забросаем пещеру гранатами, - но опыт возразил.
– А ну, он заляжет в углу, куда осколки не достанут? И выкосит моих, едва они внутрь войдут. Им со света ничего не видно, а сами будут как на ладони. Осколочно-фугасный снаряд бы туда... Если не зацепит, то оглушит, и бери тёпленького! А что? Прямой наводкой... Но волочь орудие сюда? Нет, справимся и так..."

Бурят сладко зевнул, прикрывая рот ладонью. Суров добродушно хохотнул:

– Что, не выспался?

– Ага. С прошлой ночи.

Капитан встрепенулся, ловя себя на том, что упустил очевидную вещь:

"Ходок там один! И тоже спать хочет! Значит, надо тревожить его, чтобы ни минуты спокойной, а как утомится, тут мы его и возьмём!"

– Хурхэнов, найди позицию подальше, чтобы ходок

тебя не достал, и стреляй по входу в пещеру. Не реже чем раз в пять минут. Тревожащий обстрел, понял? Будет отвечать - бей по вспышкам. Суров, пришли ему кого потолковее на смену.

Мухин вскочил, направился вниз, к уже готовому лагерю, где в палатках отдыхали уставшие за ночной переход бойцы, а на костре готовился завтрак. Согреваясь у веселого пламени, капитан написал обширное донесение командованию. Факты, говорящие о ходоке, подчеркнул, как положено - такие события автоматически попадали в сферу интересов Собственной Е.И.В. Канцелярии. Вот пусть штаб полка им и сообщит!

Снайперская винтовка Хурхэнова била методично, заявляя о себе характерным, чуть протяжным звуком. Пока командир заставы составлял донесение и писал приказ, у ходока сдали нервы - он несколько раз откликнулся на выстрелы бурята короткими очередями, сдвоенными и строенными. Чувствуя, насколько самому хочется смежить веки, прикорнуть у костра, командир заставы позлорадствовал в адрес ходока:

– А побудь без сна! Солнце встанет, второй раз предложу сдаться. Нет? Тогда, извини. Коли враг не сдаётся, его уничтожают.

Класть пограничников в немедленном штурме пещеры капитан не собирался. Ходок никуда не уйдёт, а бойцам надо отдохнуть. Операция с засадой переросла в осаду долговременной огневой точки - значит, надо, как сказано в Наставлении, атаковать, подавляя массированным огнём, чтобы победить малой кровью. Его этому учили. И он, капитан Мухин, это сделает!

Приют отшельника

Раскат грома разрушил безмятежность отдыха, как нога пляжного хулигана - песочный замок. Руслан подскочил, оглядывая только что чистое небо. Легкий, едва ощутимый ветерок, сдувавший с тела избыточное тепло - сменился резкими порывами. Ощутимо похолодало, солнце скрылось за тёмной тучей.

– Чёрт! Позагорал, называется!

Он в два глотка опустошил бутылку, уже без удовольствия, но не бросать же пиво? Блаженство ничегонеделанья решительно отменялось грозой, которая завесила мутной пеленой дождя склон горы и стремительно приближалась. Пришлось подхватить матрас с подушкой и бежать во ведь дух. Первые капли зашумели по траве, редко, но полновесно шлёпая - особенно неприятно, когда по голове - и Руслана.

Он успел захлопнуть дверь, когда стена воды рухнула - другого слова не найдёшь - на крышу домика. Под гул ливня, который перекрыл все звуки, аспирант прошёл из сеней в большую комнату, щёлкнул выключателем. И выругался:

– Чёрт, - когда лампочка под потолком не вспыхнула, - что значит привычка. Знаю, что света нет, а рука сама тянется включить. Ничего, завтра к вечеру будет!

Это была чистейшая правда. Руслан Рослов, младший научный сотрудник кафедры электрометаллургии, сюда прибыл, чтобы электрифицировать охотничий дом, где над входом красовалась резная вывеска "приют отшельника". Ещё утром он завтракал в родном Новосибирске. А час назад, проводив вертолёт, устроился под алтайским солнышком, посасывая прихваченное с собой, заботливо увёрнутое в полотенце и ещё холодное пиво. Почему нет? Заказчику он убедительно доказал, что работы много, всякие там монтаж, наладка, настройка, прозвонка - канитель дня на четыре. Но потом нужен прогон под нагрузкой!