Империя добра
Шрифт:
Первая мысль: «Как это могло произойти?»
Вторая мысль: «Может быть это сон?»
Третья мысль: «Какая разница? Это давно похоже на дом сумасшедших».
Третья мысль показалась ему наиболее точной и подходящей. Поэтому он не стал мучать себя догадками, и, подняв лист, отправился к дивану. Развернув его, он обнаружил текст, написанный женским почерком. Видно было, что писали в спешке. Шариковой ручкой. Здесь ни у кого, кроме него нет шариковой ручки. Более того, он прячет свою ручку. Машинально он поднялся и отправился к столу, открыл с помощью отпечатка пальцев секретный ящик – ручка была на месте и
– Ну что же, продолжим балаган. – Сказал он уже вслух.
При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что это не просто текст – это стихи. Он медленно начал читать, вникая в каждое слово, пытаясь понять, кого цитирует автор строк. Ничего в голову не приходило, но стихи были написаны недурно. Ахматова? Ахмадулина? Цветаева? А почему именно женщина? Потому что так написал бы только Фет, но он это не писал наверняка. Автор признавался или признавалась, или как здесь говорят признавалось в любви к предмету своей страсти. Такие кружевные фразы, как нижнее белье женщин, усыпали лист бумаги синими завитками. Он сложил лист так же, по линии сгиба, и улыбнулся. Он улыбнулся потому что ему было приятно, что есть кто-то, кто написал эти строки, кто-то, кто может думать и говорить красиво, кто-то, кого он наверняка знал и, конечно, это была она и стало так все равно, что дверь без щели снизу, что ручка и бумага под замком, что на самом деле нужно бить тревогу и срочно выводить её из эксперимента, пока он, этот эксперимент, который сейчас действительно больше походил на цирковое представление, не развалился ко всем чертям. И теперь, прокрутив в голове столько всего, он вспомнил недавний сон, но теперь уже не ужасался ему, а лишь немного сожалел, что он кончился, как обычно бывает со всяким сном, на самом интересном месте. А может это не сон? Может быть он сейчас спит? Ведь ящик стола и прочее – это же больше на сон похоже, чем то, что с ним было недавно.
Впервые за всё время знакомства с Девчонкой, ему захотелось её увидеть. Он посмотрел в окно, но не смог разглядеть её, тогда он спустился вниз и плутал по саду, совсем забыв о намеченном наблюдении за испытуемыми. Он блуждал среди людей и не видел их, он жаждал увидеть только её, но её не было нигде. Тогда он вернулся в здание и принялся бродить по коридорам, но и там было пусто. Наконец, найдя дверь в её комнату, он сделал то, что никто здесь не делает, то, что он сам давно уже не делал – он постучал в дверь. И ожидая, пока дверь откроется, он с улыбкой на лице воображал себе момент этой встречи: она распахнёт створку и бросится ему на шею, а он обнимет её, потом немного отстранит от себя и поцелует, непременно с языком. Дверь осталась закрыта.
Грустный, он побрел обратно к себе, но на третьей ступеньке лестницы вспомнил, что не был в спортзале. Он и забыл о нём, наверное потому, что она сама не любит там бывать. В три счета он оказался рядом с прозрачной дверью с автоматическим открытием. Он немного нервничал, но не ругал себя за это. Выдохнув он поднял глаза и приготовился сделать первый шаг к открывающейся двери, как увидел её вместе с Парнем. Они шли, держась за руки и она улыбалась ему. А ведь здесь никто не ходит так – держась за руки. Им даже в голову не приходит, что так можно ходить. Потому что так ходят только те, кто хочет быть вместе.
Они увидели его одновременно и остановились. Парень даже испугался сперва – видимо, остатки сновидения продолжали покоиться в его памяти, но тут же взял себя в руки. Девчонка же продолжала улыбаться. Наблюдатель сам подошёл к ним.
– Рад вас обоих видеть.
– Привет. – Спокойно сказал парень.
– Добрый день, господин Наблюдатель. – Кокетливо произнесла Девчонка. Парень посмотрел на неё с удивлением – опять непонятные слова.
Наблюдатель смотрел на Девчонку. Сегодня она даже показалась ему особенно красивой.
– Я бы хотел поговорить с вами. – Он сделал паузу. Переводя взгляд на парня и обратно на неё – Наедине.
Девчонка что-то шепнула парню, он послушно кивнул и удалился из спортзала, не прощаясь.
– Хотите присесть или пройдемся? – По-деловому перешла она к разговору.
– Присядем, – он указал правой рукой в сторону окна, – там прекрасная скамья.
Они сели. Наблюдатель расположился напротив окна, опершись обеими руками о скамью, Девчонка повернулась в его сторону, подобрав ноги под себя и выпрямив спину. Он начал свой монолог.
– Ты видишь сны?
Она покачала отрицательно головой.
– Нет? Я тоже не вижу и не видел никогда. – Он сделал паузу и посмотрел ей прямо в глаза.
– Почему же я знаю, что они есть?
Она пожала плечами.
– Ты тоже знаешь?
Она утвердительно кивнула.
– Почему раньше не говорила?
Она опустила голову.
– Не молчи больше об этом. Нужно говорить друг другу об этом всегда. Ты слушаешь меня?
Она кивала.
– Тогда кивай. – С опозданием добавил он. – Я прочитал твои стихи. Это очень красивые стихи. Мне очень понравилось.
Она улыбнулась. По-доброму улыбнулась, словно и ей стихи тоже нравились, а ещё ей стало приятно от того, что ему они оказались близки. Было странно видеть сейчас её такой. Как это не звучало бы, но он привык видеть её без одежды, развращающую, но сейчас перед ним был настоящий образчик святости. Даже целовать её сейчас было бы полным кощунством.
– Может быть посидим в комнате. Я так хочу побыть с тобой наедине. Не подумай ничего дурного. Просто наедине. – Он с трепетом посмотрел на неё.
– Спасибо за такие добрые и тёплые слова. Мне, правда, очень приятно это слышать от вас, тем более от вас. Я ведь так любила вас. – Она осеклась.
– Теперь по-другому?
– По-другому. Теперь я с ним.
У Наблюдателя округлились глаза. Такого он ожидать не мог. Это же был просто сон. Во сне бывает всякий бред, но не на самом же деле.
– Теперь мы вместе. – Добавила она и тем самым забила последний гвоздь в крышку отчаяния Наблюдателя.
– Но как такое возможно? Он же не человек!
– Неужели?
– Разве ты не видишь, что они все как биороботы? Это не люди, у них лишь тело человека, но мозги примитивнее обезьяньих. Это же подопытные крысы, а не люди!
– Но ведь я среди этих крыс. Я одна из них. А вы – господин Наблюдатель, а мы – ваши лабораторные крысы.
Она сказала это строго, с обидой, а сказав, развернулась и пошла в ту же сторону, в которую уходил Парень. Наблюдатель был вне себя от гнева. В глазах горело пламя ненависти к этому Парню. Это была настоящая любовь к женщине, которую он никогда ещё не испытывал с такой силой.