Империя мечты
Шрифт:
Конечно же, конечно же, подвески из изумительного горного хрусталя преподносили сначала ей, самой младшей из семьи короля, да и сам церемониал требовал этого.
Аурик повернулся к Джэндэ и прошептал на языке нанголов: «Подарок старшей дочери преподнеси ты». У Джэндэ приподнялись нахмуренные, было брови в неподдельном удивлении таким приказом. «Представь – перед тобой отлично гарцующий мирабский скакун», – так же шёпотом молодой хан продолжил пояснять дальнейшее действие. Джэндэ едва кивнул. Он понял, отлично понял предстоящую тактику. Да он, Джэндэ, возрастом годящийся чуть ли не в отцы, так уважительно родственно относится к молодому хану как к брату, младшему брату, да и как к другу, юному другу.
Джэндэ брал изумительный подвесок из горного хрусталя с серебряного подноса, будто желанную невесту вёл в свою юрту, оборачивался словно важный павлин, распустивший изумительные крылья всевозможных цветов, и шёл таким же видом, что на лицах бывалых воинов чёрной гвардии, на этот раз исполнявших роль дипломатов, выразился вовсю лихой танец удивления, изумления. Разве, такое каждый день увидишь?
Никто из всей аристократии величественной Кранции не догадывался, не вникал в какой-либо смысл, кроме той, которой и преподносился этот подарок, второй по счёту. Суровое лицо Джэндэ расплывалось сейчас в такой умилительной улыбке, что на счастье всей нангольской делегации, он обращён был к ним спиной, а то воины чёрной гвардии, включая и самого хана Аурика, попадали бы со смеху в самом тронном зале, тем самым ввергнув в настоящий шок всю изысканную аристократию Кранции. Ох как тяжело пришлось бы возвращать нагольским воинам, этаким дипломатам, всю дипломатическую сосредоточенность.
О, мудрость, сама мудрость! И не более того. Приняв всё это, взглянула в глаза тому, который вознамерился выразить таким способом вот такое к ней отношение, но затем ответила…
«О, дочь, Алиния?!» – может так выразился безмолвный крик души короля, отразивший данный миг. Но лишь миг. Да, такое стоило увидеть.
Старшая дочь Алиния приложила правую ладонь к груди, совсем как благородный воин (но где, же, великолепие дамского кранцозского этикета?!) едва склонила голову в поклоне, но, приподняв её и взглянув прекрасным взором своим на оппонента, она одарила такой улыбкой… Нет, не было в ней даже намёка на что-либо такое нежное, красивое, хотя бы благородное… Она вникла в ситуацию, в этот юмор, вот в это отношение к ней и потому была у неё такая улыбка, от которой только и вспыхнули на миг искорки восхищения в глазах молодого хана. О, каков был её ответ?! Достойны друг друга негодники, оседлавшие мудрость!
Королеве Кранции подарок в виде золотого кольца, оправленного рубином густо-красного цвета, преподносил сам хан Аурик. В его движениях, во взгляде его, в словах его на неизвестном языке, но смысл которых были понятны в данный момент, только настоящее благородство хана и душевная искренность, да такая, что королева расплылась довольной, но доброй улыбкой.
Это был тоже ответ, если хотите, повторный удар, что она, вот эта принцесса Алиния, оценила по достоинству взглядом холодных глаз. Не было у неё в королевстве таких противников, да и не могло быть. Хану Аурику же это доставило удовольствие. «Ещё не так досажу тебе, королева всех чертей!» – молнией сверкнула вот эта шальная мысль и той же плутовкой умчалась прочь от ханской головы.
Младшая дочь – принцесса Ламилия не то, что удостаивала молодого хана каким-либо взглядом, а так и прилипла, вперилась глазами, в которых так и забушевали яркие огни неподдельного восхищения. И она в таком расположении духа была далеко не в одиночестве. Кажется, этот молодой хан диких восточных земель давал фору всем молодым отпрыскам аристократии, да и не только, что отдалось в тронном зале. Зрелые мужи почувствовали себя неуютно, потому как благоверные спутницы не преминули сделать лёгкий ли флирт глазами. Ох уж эти аристократические вертихвостки!
Четвёртая шкатулка предназначалась для самого короля. И она была не раскрыта, чем манила десятки пар глаз, так и настороженных в тисках любопытства.
О нём знали, но не видели никогда. Он воспрянул из множества легенд и предстал во всей красе, которую невозможно было, и представить мысленно. Бриллиант «синяя звезда» – как чистый эталон высшего искусства огранки заиграл всеми цветами радуги, словно музыка самого волшебства, сводя, преображая разум.
Такой тишины в тронном зале не помнил даже сам король. Но предварял её всеобщий вздох, так вырвавшийся помимо воли и застывший. Толпа аристократов подалась чуть вперёд, в надежде чуть соприкоснуться с таким чудом света. А «синяя звезда» переливалась всеми гранями изумительных цветов, маня звездой путеводной, будто в неведомые дали, царя, властвуя в неспокойных душах. Завитало безмолвное очарование.
Души нанголов смеялись безудержным смехом. Что был им – воинам вот этот беснующийся камень, преумножающий пороки своей красой всесильной колдовской, определяющей по разумению человеческому невероятное богатство материального достатка, но ввергающей суждение трезвое, что ни на есть, в чёрную тьму безрассудства. Но разве знала, подозревала об этом утончённая вкусом восприятия вот такого бытия, вот эта изысканная аристократия.
Но был в этом тронном зале единственный человек с кранцозской стороны, которого неудержимый блеск и великолепие «синей звезды» обошли стороной, не задев, не коснувшись даже лёгким дуновением цепких лап вожделения. И этим человеком была она, принцесса Алиния – олицетворение холодной крепости, казалось, да так оно и было, не удостоила вниманием своим столь необыкновенный подарок, и взгляд её был устремлён туда, откуда, по думам её, исходило порождение этой незримой борьбы. И душа её вставала на сопротивление. Глаза чуть расширились от удивления, но источали укор. Сама непоколебимость устремилась на него.
Вот дьявольское наваждение! Сильна, и ничего не поделаешь…, но прекрасна в этом безмолвном гневе. Достойный противник!
Под лучезарным светом нового солнца не приметил никто вот это противоборство, что явилось несомненным украшением невидимых сил души. Но так ли это?
Взял рассудок верх над всякими разными порывами тайников души и тихий говор возобновился. Будет о чём судачить прекрасной половине аристократии. Казалось, «синяя звезда» всё же утихомирила старую боль короля, что так теснила грудь от нежданного появления в пределах земли его вот этих нанголов, вот этого внука того самого, взнуздавшего коня сатаны. Но что за дело привело его?
Вот так благодушно, но с большим оттенком трепетных волнений завершался этот дипломатический церемониал. Согласно протоколу оставалось поклониться и достойно уйти. Но в продолжение борьбы, восставшей неожиданно, казалось, из небытия, но порождённой всё, же, из сложившейся ситуации, решил он взглянуть на противника, которого не смогла добить даже ярчайший бриллиант «синяя звезда». Но, несмотря на это, он чувствовал как-то опережение в этой незримой гонке строптивых душ. Всё же он был впереди, немного, но впереди. По крайней мере, так ему казалось, принося ему хоть некоторую радость от этого.
Было ли это уготовано самой судьбой? Она – старшая дочь короля Кранции, прицесса Алиния предприняла последний ход в этой партии с пониманием того, что немного, да проигрывает, что обходит её вот этот молодой хан. И потому предпримет…
Подозревала ли она когда-нибудь об этом оружии, разящем определённо и верно?
В конце этого приёма, как бы на прощание, молодой хан, довольный в тайниках души, всё же решил, хоть мельком, да удостоить противника в лице этой холодной принцессы, будто победоносным взглядом, что она и приняла.