Империя ненависти
Шрифт:
Это ужасная ошибка. Я буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
Но чтобы сделать это, я должна бежать…
Крис хватает меня за лодыжку, но я бью его изо всех сил.
Но он больше меня, сильнее, и никакой адреналин мне не поможет.
— Похоже, ты выбрала насилие, и я его применю.
Он забирается на мое хрупкое, бьющееся тело и дает мне такую сильную пощечину, что моя голова с грохотом падает на пол.
Мое зрение темнеет, и в голове начинают появляться белые точки.
Кажется, у меня… сотрясение
То, что происходит дальше, это размытые движения. Я дезориентирована, и мое тело как будто отличается от моего.
Нападение.
Насилие.
Жгучая боль.
Иногда я думаю, что я счастливица, что я не помню почти ничего из этого.
Я счастливица, что я помню только то, как лежала на полу после того, как он закончил, и думала, что все будет хорошо.
Мне кажется, я видела Астрид в середине всего этого, но я также видела Дэниела, идущего, чтобы спасти меня, так что, вероятно, это была игра моего воображения.
Надеюсь, что кровь на моем белом платье тоже игра воображения.
Тело все еще ощущается как инопланетное существо, когда я ползу в ванную на животе. Мои ногти трясутся в попытках добраться быстрее.
А может, они сломались, когда я пыталась отбиться. Вонь травки, сигарет и мужского мускуса прилипает к моей коже, и мне нужно, чтобы это исчезло.
Мне также нужно, чтобы кровь на моем платье исчезла.
Мне нужно, чтобы все это исчезло.
Это компульсивная реакция, потребность избавиться от всего этого, поэтому я ползу быстрее, ломаю больше ногтей и скребу коленями по полу.
Как только я оказываюсь в душе, я напрягаюсь, чтобы нажать на кнопку воды.
Холодная.
Как моя душа.
Садясь у стены в одежде, я подтягиваю колени к груди.
Но я не плачу. У меня нет на это права.
Я поднимаю глаза к потолку и шепчу:
— Папа… Пожалуйста, забери меня с собой.
***
Я часами нахожусь под струями воды, пока мне не начинает казаться, что я точно заболею пневмонией.
Потом я скребу свое тело до покраснения и боли, но все равно не могу избавиться от его гнилостного запаха.
От вони сигарет и травки.
Не знаю, откуда у меня берутся силы, чтобы разорвать в клочья окровавленное белое платье и переодеться в джинсы и майку, но я это делаю.
Я должна выбраться отсюда.
Я должна забыть.
Все мое тело дрожит, пока я веду машину. Мне приходится останавливаться на обочине каждые пять минут, чтобы удержаться от гипервентиляции.
Но я не отказываюсь от плана. Я не разворачиваюсь. Продолжаю ехать, пока не доберусь до места назначения.
Дом Дэниела.
Или, скорее, особняк.
Его семья богата, а поскольку его отец несколько эксцентричен — и ужасный родитель для Зака и Дэниела, — он спроектировал дом необычным образом. Снаружи он выглядит
Как только я выхожу из машины, небеса распахиваются, и сильный дождь за секунду промочил меня.
Я ничего не чувствую, ни воды, ни своих шагов. Плыву по воздуху, пока не дохожу до ворот.
Появляется тетя Нора с зонтиком в руках и пропускает меня внутрь. Это невысокая женщина с мечтательными серыми глазами и мягкой костной структурой.
— Ох, дорогая. Ты промокла. И ты в порядке?
Я, должно быть, выгляжу как раненый щенок, попавший под дождь, и если в другие дни я выглядела бы не совсем безупречно, то сейчас это меня не беспокоит.
И не думаю, что это будет меня беспокоить когда-нибудь снова.
— Я… я в порядке, — выдыхаю я, с трудом преодолевая комок, который уже несколько часов стоит у меня в горле. — Дэниел дома?
— Да, я слышала его машину. Он, наверное, в гостевом домике.
Домик, который находится так далеко от его родителей, насколько это физически возможно. Я знаю это, потому что он говорил Астрид, что собирается переехать, как только закончит школу.
— Могу я его увидеть?
— Конечно…
Я не жду, пока она что-нибудь скажет, и проношусь мимо нее.
— Ты должна загнать свою машину внутрь, Николь, — зовет она меня, но я ее не слышу.
Меня даже не волнует машина, которую я оставила незапертой на обочине.
Пульс грохочет в ушах, пока я иду, потом бегу трусцой, затем перехожу на спринт под дождем, позволяя ему смыть гнилостную вонь, прилипшую к коже.
К тому времени, когда я оказываюсь перед гостевым домиком в форме пирамиды, я задыхаюсь, волосы закрывают мне глаза, а одежда кажется тяжелой, прилипшей к коже.
Пальцы сводит судорогой, когда я нажимаю на звонок.
Через несколько секунд изнутри загорается свет, и открывается дверь.
Я делаю первый настоящий вдох за несколько часов, когда мои глаза встречаются с глазами Дэниела.
Он моя безопасность. Человек, который всегда заставлял меня чувствовать себя спокойной, счастливой и… собой.
И, возможно, я пошла не тем путем, чтобы заполучить его. Возможно, я должна была просто сказать ему, что он мне нравится, и подождать, пока я не понравлюсь ему в ответ.
Я люблю тебя. Думаю, я люблю тебя с тех пор, как мы были детьми. Знаю, ты считаешь меня сукой, но это только потому, что я не умею выражать свои чувства, и меня учили никогда не показывать их. Но я обещаю измениться, если ты меня научишь.
Я открываю рот, чтобы сказать именно это.
— Дэниел, я…
— Какого черта ты здесь делаешь?
Он говорит невнятно, у него озабоченное выражение лица и темный блеск в обычно ярких глазах.
Они выглядят мрачнее, чем серое небо и проливной дождь.