Империя огня. Амнезия в подарок
Шрифт:
Но это эгоизм чистой воды, я не должна занимать чужое место, к тому же никаких особых эмоций культ Великого Дракона у меня не вызывает. Мне просто хочется спрятаться в этом теплом местечке вдали от всех, под защитой ллары Эулы…
Мы вышли в клуатр и приблизились к колоннам; во внутреннем садике разговаривали о чем-то несколько мужчин. Один из них заметил нас, и другие тоже повернулись к нам.
— Все будет хорошо, — шепотом повторила Эула, когда самый рослый из мужчин направился к нам. — Это Валерия, мой эньор! — обратилась к нему драконова невеста. — Та самая перерожденная девушка.
— Мое почтение, эньор Гелл, — вымолвила я.
— Добро пожаловать в Тоглуану, — произнес мужчина густым приятным голосом.
Обменявшись любезностями, мы стали разглядывать друг друга.
Эньор был одет неброско – темные штаны, простая стеганая куртка, немаркий серо-коричневый плащ, края которого заколоты фибулой в форме язычков пламени; на ногах высокие сапоги. Густые темные кудри с легкой проседью растрепаны ветром; лицо мужественное, красиво слепленное, черты выразительные: хищный нос, резкая линия губ, высокие скулы, прямые брови, серо-зеленые глаза.
Красивый мужчина, хоть и не первой молодости; ему явно не меньше сорока. Наши взгляды встретились, и я смутилась; сердце от волнения затрепыхалось птичкой.
— Думаю, Валерия родом с юга, — произнесла ллара Эула.
— Тосвалия, — кивнул эньор, соглашаясь с ней, и обратился ко мне. — Скажите, Валерия, вы действительно ничего о себе не помните?
Я покачала головой.
— Валерия плад, это значительно сузит круг поисков, если мы захотим узнать, из какой семьи она происходит. Можно отправить письмо наместнику в Тосвалию и правда быстро выяснится, — предложила Эула. — Но нужно ли делать это? Что даст нам ее прошлое, если мы знаем главное – Великий Дракон дал ей другую жизнь?
— Вы правы, ллара. Прошлое перерожденного человека не имеет значения. А вашим будущим, Валерия, займусь я лично, — сказал Брадо Гелл, снова обращая на меня взгляд.
И мое сердце забилось еще быстрее…
Глава 4
Утро выдалось дождливое. Ллара Эула помогла мне красиво накинуть капюшон плотного, и, надеюсь, непромокаемого плаща, и, коснувшись моей щеки, шепнула:
— Великий Дракон благоволит тебе, Валерия. С легким сердцем отпускаю тебя с нашим эньором. Будь благоразумна, девочка. Счастья тебе.
— Спасибо вам, ллара, — так же, шепотом, ответила я; волнение прокралось в мой голос.
— Это мне следует благодарить тебя, — произнесла женщина и отстранилась от меня.
Я поглядела на Рика, который стоял рядом со своей госпожой и хранил почтительное молчание. Приблизившись, я склонилась к нему и, приобняв за плечи, тихо проговорила:
— Мешочек с золотом я оставила в комнате ллары, спрятала в гробу… шкафу то есть. Перепрячь, вам пригодится.
С этими словами я поцеловала мальчика в щеку и отстранилась. Служитель засмущался, покраснел, но все-таки собрался, чтобы пожелать мне удачи.
— Всяческого вам благополучия, эньора, — произнес он.
— И тебе, Рик.
Решившись, я пошла к воротам и в сопровождении Брадо Гелла покинула храм. Там, за храмовыми стенами, нас ожидали его люди
— Умеете держаться в седле? — спросил Гелл.
Я покосилась на лошадей и покачала головой.
— Вито! — позвал эньор, и к нам на лошади подъехал молодой симпатичный мужчина. — Эньора поедет с тобой.
Вито кивнул и протянул мне руку.
Я определенно раньше никогда не имела дел с лошадьми, но альтернативы не было. Схватившись за руку Вито, я оттолкнулась от земли и оказалась у лошади на спине позади всадника. Почувствовав себя крайне глупо, я поглядела на Гелла сверху вниз и сказала с мрачной убежденностью:
— Свалюсь.
— Если и свалитесь – не беда, дорогу развезло, мягкая, — усмехнулся он.
— А, ну тогда бояться нечего.
Люди Гелла засмеялись, а сам он подошел к своей лошади, легко и красиво сел в седло и повел нас по дороге вниз. Я судорожно вздохнула, всем телом прижалась к спине Вито, и в одежду его так вцепилась, что он, улыбнувшись, произнес:
— Но-но, эньора, так не годится. Спокойнее.
— Легко вам говорить, — проворчала я, — а я впервые верхом на лошади, да еще и без седла.
— Что поделать, седло одно, а править я вам не дам. Лошадь у меня смирная, крепкая, и пойдем мы тихо. Сядьте ровно, и руки мне под плащ запустите. Нащупайте ремень и держитесь за него, только не тяните сильно.
Я, наверное, испорченная девчонка, потому как это предложение мне понравилось, а не смутило. Я деликатно пробралась руками под мокрый плащ мужчины, и, нащупав кожаный ремень, крепко за него взялась.
— Вам удобно? — осведомилась я.
— Неудобно, но очень приятно, — нахально ответил Вито, и пустил лошадь шагом.
Мы нагнали остальных. Сначала я могла думать только о том, что происходит подо мной – а подо мной шевелились лошадиные косточки и двигались лошадиные мышцы – затем, убедившись, что я не сползаю, и что ехать верхом не так уж неудобно, стала осматриваться по сторонам.
Мы ехали через смешанный лес, занавешенный туманами; ветер не беспокоил, но все равно было промозгло. Дождь почти совсем перестал, но на нас щедро капало с деревьев, так что откидывать капюшон было рано. Я обернулась, чтобы поглядеть на храм, и увидела отдаляющуюся стену, сложенную из серых камней, и башню. Так я и не увидела толком, как выглядит храм снаружи, и как – внутри. Зато я побывала в Святилище, и поучаствовала аж в двух чудесах, причем в главной роли. Мне бы преисполниться величием и задрать нос, но вместо этого хочется этот самый нос почесать.
— Не ерзайте, — произнес Вито, и по его тону я поняла, что он хочет завязать разговор.
— Лошадке тяжело?
— Да не очень, мы с вами вдвоем можем сойти за одного тучного мужчину, — весело ответил всадник.
С его плаща скатывались капельки, и это было неприятно. Зато было очень приятно держать руки под его плащом, в тепле. Я совершенно точно испорченная девчонка, прямо как мои подруги, которых я совсем не помню. А еще в ллары хотела пойти…
— Вам о Блейне люди из деревни сообщили? — спросила я.