Империя под угрозой. Для служебного пользования
Шрифт:
— Спасибо, — говорит врачевательница, — деточки, вы меня спасли. Мне там приходилось заниматься очень неприятными делами.
Надо думать.
— Да не за что! — весело отзывается Сергей.
— Мне Старший Магистр сказал, что на Вас с Егором напали где-то неподалеку от Чешир. И силой утащили вас. Так оно и было? — как бы между делом интересуюсь я.
Медичка слегка напрягается.
— Да, — отвечает, — но мне неприятно об этом вспоминать.
— Любовь Авдеевна, а что они все-таки хотели от Егора?
Наша освобожденная
— А вы слыхали, деточки, — интересуется она, — о том, что Инквизиции удалось из крови проводников выделить гены, отвечающие за сопротивляемость? И создать на их базе некое средство, практически нейтрализующее воздействие Мастеров.
— Не слышали, — отвечаю. Для меня и впрямь это новость., — но так причем здесь Егор?
— Так в ПОПЧ создавали антидот этому средству! Естественно, им понадобился проводник.
— Логично, — говорю.
И задумываюсь. Километров через пятьдесят мы въезжаем в зону, контролируемую официальными властями. Об это свидетельствует наличие патруля у дороги, который вновь не посмел нас остановить. Хреновенько, однако, во внутренних войсках дисциплина налажена.
Въезжаем в лес. Удаляемся километра на три от трассы. Все, пора приступать к лечению. Любовь Авдеевна семенит к седану СИ, на заднем сидении которого пребывает все еще находящийся без сознания Егор. Она велит нам вытащить его из машины и положить на капот автомобиля. Выполняем. Предварительно Лизавета застилает капот клетчатым шерстяным пледом. На капоте Егор выглядит каким-то особенно беспомощным. А осторожно беру его ладонь в свою, поглаживаю пальцы, но старушка цыкает на меня. Приходится отойти.
Никогда не наблюдала медиков одиннадцатого уровня в действии. Знаю лишь, что им для излечения пациента, как впрочем, и всем врачевателем, нет необходимости проникать в сознание. Они работают напрямую с телом. Нашептывают ему что-то, уговаривают. И прямо у нас на глазах раны на теле Егора начинают затягиваться, а синяки бледнеть. Лицо его немного розовеет, и губы теряют синюшный оттенок. Постепенно исчезают шрамы, даже старые. Приятно наблюдать за работой профессионала. Артем от зависти кусает губы.
Однако в сознание Егор не приходит.
— Ну все, — говорит Мастер Врачевания, ласково улыбаясь и разводя в стороны маленькие ручки, — я выдохлась. Конфетку старой даме не предложите?
И снова улыбается, На сей раз кокетливо. Лизавета бежит было к машине за термосом, но я ее останавливаю жестом.
— Подождите, — говорю, — Любовь Авдеевна, минуточку. У меня маленький вопросик к Вам есть.
— Да, деточка!
— Расскажите мне, пожалуйста, почему Магистрат решил отдать ПОПЧ именно Егора Старостина?
Она бледнеет, но отпирается.
— Не понимаю, о чем ты!
— Вас ведь никто не захватывал. Это Вы привели Егора в медицинский центр. Так? В противном случае, пришлось бы сделать слишком много допущений. А здесь все сходится. Старший Магистр сообщил мне об исчезновении Артема только через восемь дней, как он сказал. Он даже не счел мне нужным объяснить, откуда он узнал дату исчезновения. Откуда-откуда. Придумал. Его помощник проговорился мне, что Егор направлялся в Карачинск с медиком. Зачем? Если Мастеров направляют к местам актуализации, то Карачинск вряд ли для этого пригоден. В нем не готовили Мастеров врачевания. Что скажете?
— Чушь! Полная чушь! Нас, действительно, захватили. На трассе. Остановили автомобиль…
— Кто?
— Там была… девушка…
— Просто девушка?
— Что Вы имеете ввиду?
— Не Мастер?
— Нет, конечно!
— А чего ради он тогда стал останавливаться? Он ехал с важной миссией. Он способен на расстоянии, на большом расстоянии определять, является ли человек Мастером. Он не вправе был отвлекаться на посторонних. Заврались Вы, Любовь Авдеевна! — нежно произношу я.
Мои соучастники стоят вокруг нас и молчат. Наблюдают с напряжением на лицах.
— Да как Вы смеете! — пищит она. Но что-то мне не страшно.
— Супер, — вздыхаю я устало, — вот и поговорили по душам. А теперь, сука старая, выкладывай быстро, как все было на самом деле. Расскажешь все правильно, высадим тебя в ближайшем населенном пункте. Нет? Буду тебя ломать, причем с громадным удовольствием.
— Да как ты меня сломаешь, — верещит она и лицо ее искажается, — ты даже не Мастер!
М-да, неувязочка вышла. И тут я чувствую, как во мне волной нарастает сила. Моя. И еще дополнительная. Ура, вовремя. Спасибо ребенку, выручил.
— Так, — говорю, — сейчас проверим. Восприимчивость у Вас шикарная. Где-то 94. Сила… А вот с силой непорядок. У нас, знаете ли, идейников, этот показатель гораздо выше. Вот у Вас 26, а у меня 78. Да, я всего лишь семерка против Вашего одиннадцатого, но давайте посмотрим, что мы можем сделать с Вашей шикарной восприимчивостью. Сергей, Семеныч, подержите даму. Она сейчас дергаться начнет.
Нехорошо, наверное, пытать старушку. Но очень хочется. Да и ребенок мой тоже не против, судя по тому, что продолжает силой делиться. А какие у человека самые большие терзания? Правильно! Сначала совесть, потом страх, вернее, ужас невыносимый, потом…
— Хватит! — кричит она.
Надо же, морда вся в слезах и соплях, как выразился бы незабываемый Георгий.
— Готовы? — интересуюсь я.
— Да!
— Отлично. Тогда по порядку. К ПОПЧ Вас с Егором направил Магистрат?
— Нет.
— НЕТ?!
— Старший Магистр. Он велел Егору встретить меня в Чеширах и сопроводить в Соленое Озеро.
— Зачем он там был нужен?
— Для антидота… — рыдает дамочка, — я вам правду сказала.
— Чудненько. Зачем Мастерам антидот я, примерно, представляю. А что же сами не сделали?