Империя сердца
Шрифт:
То, о чем она так мечтала и чего так страшилась, свершилось: открылся узкий белый шрам, след пулевого ранения. Впервые этот шрам Люси увидела во дворце куварского хана, а последний раз — когда Рашид целовал ее под звездным небом.
Время словно остановилось. Люси застыла, ее пальцы словно приросли к его лбу. Кровь огненным потоком мчалась по ее жилам. Стало очень тихо.
Эдуард медленно прикрыл ее ледяные пальцы своей горячей ладонью.
— Ах, Люси, — грустно усмехнулся он, — Вовсе ни к чему было прибегать к таким хитростям, чтобы установить истину.
— Но вы же
— Я солгал. Ради нашего с вами блага.
Он снял монокль и отшвырнул его в сторону. Маскировка теперь была ни к чему. Потом обернулся к Люси и обхватил ее лицо ладонями. Глаза его горели огнем, совсем как в ту памятную ночь.
— Боже мой, Лю-си, что же мне с вами делать?
— Может быть, поцеловать?
Эти слова вырвались у нее сами собой.
Эдуард словно завороженный посмотрел на ее губы.
— Боже, этого делать не следует. Не дайте мне совершить этот безумный поступок.
Но его губы уже тянулись к ее лицу, и их уста соединились в поцелуе.
Ощутив прикосновение его губ, Люси совсем потеряла голову. Месяцы, проведенные в разлуке, развеялись как дым; тело вспыхнуло огнем, все мысли перемешались. Остались только ощущения и чувства; сладко заныла грудь. Люси обхватила руками голову Эдуарда, прижала его к себе еще тесней. Когда же его пальцы коснулись ее обнаженной шеи, девушка, не выдержав, сладко застонала.
Эдуард стал осыпать поцелуями ее шею и грудь.
— Спасите меня, Люси, — пробормотал барон, не поднимая головы. Голос его звучал приглушенно. — Прикажите мне остановиться. Я не имею права поступать с вами подобным образом.
Вместо ответа Люси подалась вперед:
— Не вздумайте останавливаться, милорд, — прошептала она. — Очень вас прошу.
Сзади раздался крик ужаса, но затуманенный рассудок Люси не сразу сообразил, что может означать этот звук. Даже увидев рядом с собой перепуганную мачеху, Люси в первую секунду не осознала всей пикантности ситуации. Лишь когда Эдуард отпрянул и отошел к окну, девушка поняла, что случилось непоправимое: мачеха застигла ее на месте преступления.
Леди Маргарет покачнулась и оперлась о край стола. Изумленный взгляд почтенной леди выражал бурную гамму ужаса и ярости. Наконец, обретя дар речи, леди Маргарет прошептала:
— Позвольте узнать, что означала эта совершенно кошмарная сцена?
12
— Мне очень жаль, матушка, что я вас так расстроила. Мы не думали… что в комнату может кто-то войти.
— Эти слова вряд ли могут оправдать столь чудовищное поведение, Люси, — процедила леди Маргарет и прикусила язык, вовремя сообразив, что сама загоняет себя в ловушку. Она глубоко вздохнула и наморщила лоб, пытаясь сообразить, как следует действовать дальше.
Никогда еще леди Маргарет не стояла перед столь ужасной дилеммой. С одной стороны, правила приличия требовали, чтобы она защитила честь своей падчерицы и потребовала от лорда Эдуарда искупления, каковым могло считаться только немедленное обручение и сразу вслед за тем — свадьба. С другой стороны, леди Маргарет надеялась выдать за барона собственную дочь, а потому приличиями в данном случае можно было и пренебречь. По натуре леди Маргарет была женщиной черствой и холодной, и страстные объятия, свидетельницей которых она стала, вызвали у нее глубочайшее отвращение. Леди Маргарет ворвалась в кабинет и устроила сцену, охваченная праведным негодованием. О, как сожалела она о своей поспешности! Куда разумнее было бы потихонечку удалиться и никому о случившемся не рассказывать. Проклятие, как же выбраться из этой ловушки?
Почти сразу же родилось мудрое решение. Лорд Эдуард — Мужчина, а всем известно, что мужчины подвержены приступам низкой чувственности. Вряд ли можно осуждать молодого человека, если он пошел на поводу у соблазнительницы.
Лучше всего будет свалить всю вину на Люси, решила леди Маргарет. В обществе отлично знают, что во время своего афганского пленения она подвергалась всевозможным непотребствам, и в результате, очевидно, в ней развились плотские инстинкты, столь неуместные в девушке из приличной семьи. Можно не сомневаться, что инициатива принадлежала не благовоспитанному барону, а распутной Люсинде, женщине падшей и безнравственной. А раз она падшая, то у джентльмена не может быть перед ней никаких обязательств. Отсюда вывод: барон вовсе не обязан жениться на Люси.
Леди Маргарет вздохнула с облегчением, решив, что все еще можно исправить. Оставались сущие пустяки — склонить к той же точке зрения преступных любовников.
Лорд Эдуард молча стоял у окна, глядя куда-то в сторону, и, судя по всему, думал о чем-то необычайно важном. Леди Маргарет уже открыла было рот, но тут барон внезапно очнулся и громко сказал:
— Миледи, я думаю, будет лучше, если вы позволите мисс Ларкин удалиться.
Леди Маргарет охотно согласилась — с бароном будет гораздо проще объясниться наедине, без падчерицы.
— Лорд Эдуард совершенно прав, Люсинда. Идите к себе в спальню. Я извинюсь за вас перед гостями, а с вами мы объяснимся позже.
Кинув страдальческий взгляд на барона, девушка удалилась, и мачеха сразу почувствовала себя гораздо лучше. Совершенно очевидно, что не все еще потеряно.
Однако оптимизм леди Маргарет был несколько поколеблен, когда барон обернулся к ней. Во-первых, он вдруг стал как-то очень мало похож на того лорда Эдуарда, к которому леди Маргарет привыкла. Губы его были решительно стиснуты, в глазах светился недобрый огонек, да и голос внезапно стал резким и повелительным.
— Должно быть, миледи, вы уже догадались, что я неравнодушен к вашей падчерице. Мне известно, что вы не являетесь опекуншей мисс Ларкин, но все же просить ее руки, очевидно, я должен именно у вас.
Леди Маргарет ахнула, Она и не думала, что барон вот так, безо всякого принуждения, станет просить руки Люсинды. Какая неуместная порядочность!
— Ах, мой дорогой, дорогой лорд Эдуард! Я всегда восхищалась вашей высокой нравственностью, а теперь просто не нахожу слов…
Она прикрыла глаза, взглянула на барона сквозь ресницы, увидела, что ее слова не произвели на него ни малейшего впечатления, и решила сменить тон.