Империя. Цинхай

Чеснокова Юлия Олеговна

Золотой поджал губы. Свет должен знать о том, кто был настоящим ублюдком! Дэсон не имеет права лезть к Вики, которая не обладает и граммом порочности, она невинная пострадавшая, оклеветанная и несчастная, сколько ударов она уже пережила, не пора ли прекратить страдать от нелепой молвы?

– Поклянись, Джин! – настойчиво попросила она.

– Клянусь, - выдавил он, глядя в плачущие глаза неземной красоты. Цянь поднялась и, подойдя к нему, взяла его руки в свои, пожав их.

– Спасибо, благородный страж. Спасибо, что позволил хоть раз оттереться от грязи. – Наклонившись, она коснулась его губ своими и, одновременно испуганные, они отдёрнулись в разные стороны. Джин сразу же поднялся и, не оборачиваясь, вышел из спальни. Цянь в замешательстве от себя и своего поступка, опустилась на кровать, схватившись за голову. Почему она доверилась именно ему? И не пожалеет ли об этом?

========== Погружение в позолоченное болото ==========

Энди

вошёл в спальню и медленно стал раздеваться. Дами уже лежала в кровати, обряженная в пристойную шёлковую сорочку без декольте и прозрачных элементов, читающая сборник чэнъюй*. Обреченная пока жить в Китае, она стремилась совершенствовать свои знания о нём, его язык, своё понимание людей, которые являлись китайцами. Супруг выглядел понурым, но мельком одарив жену взглядом, улыбнулся. Девушка ответила тем же, разглядывая его, пока не выключился верхний свет. Несмотря на возраст, Энди никак нельзя было назвать стареющим. Его тело не было ни дряхлым, ни дряблым, ни увядающим. Из-за популярности боевых искусств и физических занятий по всей стране, многие китайцы, да и другие азиаты, до самой старости оставались поджарыми, активными и крепкими. Её муж относился к таким: подтянутый, без лишнего веса, но и не усыхающий, грудь упругая, живот ровный, руки сильные – это заметно. Середину шестого десятка выдавали морщины на лице, но Дами бы не сказала, что их слишком много, скорее они очень уместные, подчеркивающие характерные эмоции и опыт, некоторые довольно глубокие, но на ещё мягкой коже, принадлежащей мужчине, который ещё на многое способен, которого со счетов списывать рано, а, возможно, многим женщинам и не захотелось бы. Сестра Джиёна была уверена, что дамочки старше тридцати пяти или сорока рады были бы оказаться в постели Энди, а те, что помоложе, чем чёрт не шутит, наверное, тоже, при условии того, что владелец Цинхая станет их спонсором и содержателем. Дами и без этого выросла в достатке, к тому же, любила другого, так что ей от него не нужно было ничего, кроме выполнения задания, данного братом.

Энди забрался на кровать, откинул одеяло и, ложась под него, поцеловал в щёку молодую супругу.

– Я устал сегодня, прости, - извинился он за то, что лёг сразу же на подушку и не стал начинать никаких обрядов, ведущих к совокуплению. Дами попыталась не озвучить вздохом облегчения своё состояние.

– Погасить свет? – Горел ночник с её стороны.

– Нет-нет, ты мне не мешаешь, читай, если хочешь, - заверил он её и закрыл глаза. А не шанс ли это попытаться ускользнуть к себе, и там…

– Я могла бы пойти в свою спальню, - предложила она из лживой заботы о муже. Он распахнул веки и улыбнулся ей снова, подняв смуглую руку и коснувшись щеки Дами.

– Не нужно. Мне спокойнее, когда ты рядом.

– Хорошо, - кивнула она и попыталась сосредоточиться на чтении. Но не очень получалось и, более того, чувствовалось, что Энди тоже не спит, хотя он и отвернулся на другой бок и лежал без движения. Она ощущала, что он думает о чём-то, что как всегда прокручивает какие-то дела в голове. Немудрено устать, жить такой жизнью, когда повсюду опасность, когда в твоих руках бандитизм огромной провинции, а твой лучший друг – Дзи-си. Джиёну в этом плане было легче, у него не было влиятельных друзей, самые близкие зависели от него, а Сингапур полностью инспектировался за день несколькими объездами. Вряд ли такое получится с Цинхаем.

Не прошло и получаса, как Дами прекратила попытки сконцентрироваться и, отложив книгу и потушив свет, легла сама, повернувшись спиной к спине Энди. Подложив сложенные ладони под щёку, она гадала, как же ей приручить его? Как сделать для себя открытым и понятным, как заставить делиться замыслами и информацией? Шорох потревоженного одеяла развернул к ней мужа и, почувствовав его губы у себя за ухом, Дами была заботливо тронута за плечо и обнята. Энди подвинулся к ней поближе и, не тревожа никаким продолжением, через несколько минут уснул, что стало ясно по дыханию. Удивляясь самой себе, девушка пришла к выводу, что и ей теперь так спокойнее и лучше, от того, что в её присутствии нуждались, к ней тянулись, а это давало надежды на укрепление позиций.

Утром ей было так уютно и свободно, что она, ещё не проснувшись, перекатилась на спину и потянулась. Энди всегда просыпался раньше неё, но обычно не покидал постель без утреннего поцелуя или нежной побудки. Но судя по тому, что она его не задела – его не было. Дами застыла с вытянутыми над головой руками и открыла глаза. Супруг сидел за столиком напротив кровати, опершись на него локтем и рассматривая жену. Сестра Джиёна, сонно щурясь и подтягивая себя повыше, на подушку, улыбнулась, ласково прошептав:

– Доброе утро. – Заметив, что ей не ответили, хотя продолжали на неё смотреть, Дами стёрла с губ улыбку и, напрягаясь, подтянула к себе колени под одеялом, натягивая его поближе к груди. Что-то с Энди было не так.

– Почему ты вышла за меня замуж, Дами? – спросил он её внезапно деловым тоном, какого она по отношению к себе с момента свадьбы ещё не слышала.

– П-почему? – переспросила она. Что происходит? – В смысле, почему?

– Зачем

тебе это нужно? – Энди не дёргался, не шевелился, просто смотрел на неё взглядом коршуна, а ей уже почудилось, что смертоносными пальцами он сжимает до хруста её подбородок и бьёт затылком об стену. Способен ли он причинить ей вред? К чему этот допрос?

– Тебе лучше знать, ведь вы с моим братом договорились о нашем браке, я всего лишь выполняю его волю…

– А зачем это нужно твоему брату? – Дами растеряно пожала плечами. Стоит ли скрывать половину правды, если она является и общеизвестной причиной?

– Разве ты не знаешь? Джиён хотел выгодного содружества, кроме того, он ищет способ примирения с Синьцзяном, и наш с тобой брак был наилучшим компромиссом, чтобы вражда и соперничество стали угасать.

– Примирение, говоришь? – Энди отвлеченно посмотрел на свои ногти, напряг брови, и вернул взор к жене. – А как ты считаешь, примирение между золотыми и Синьцзяном возможно?

– Золотыми? – хмыкнула Дами, выжимая из себя остатки актёрского мастерства. – Их бы существование ещё доказать, или ты поверил вчерашнему замечанию Эдисона?

– А почему бы мне ему не поверить? – Господин Цинхая встал и, сунув руки в карманы светло-серых свободных спортивных штанов с двумя концами белого шнурка, болтающимися там, где у брюк бывает ширинка, подошёл к кровати и упёрся в неё. – Мальчишка вырос на моих глазах, я его отлично знаю и, пока мы добирались сюда, он мне рассказал увлекательные сведения. О некой встрече Джиёна с золотыми. – Дами не успела начать опровергать, как Энди добавил слишком точные подробности, чтобы следовало это делать: - В апреле, в Макао. – Воздух перекрыли, и Дами уговаривала себя не выдавать паники. – Для чего человеку, который хочет примириться с Синьцзяном, налаживать мосты с теми, кто хочет Синьцзян обрушить?

– Я ничего не знаю о делах брата, я даже не знаю, где он бывает, и с кем встречается… - Энди приложил указательный палец к губам, прося Дами замолчать.

– Тише, тише, дорогая, не заставляй меня и себя жалеть потом о словах и терять к тебе доверие. – Он присел на край постели. – Странно, что ты не знаешь ничего о делах Джиёна, ведь в Макао, по сведениям Эдисона, ты тоже в апреле была. – Дами стиснула зубы, чтобы не сжать пальцы, которые бы выдали её нервы, что вот-вот порвутся. Ей сразу стал подозрителен этот Эдисон! Если Николас страшен в бою, то у этого стоило бояться его мозгов, и его вездесущности, его всепроникаемости. Как он узнал? Откуда? Впрочем, подкупить или расколоть можно было многих: пятизвёздных, гонконгскую триаду, случайных свидетелей из других банд. Или узнать от своих же, которые прокрались шпионами и раздобыли требуемое. Если драконы повсюду имели лазутчиков, то кто распознает синьцзянцев среди толпы? – Не спеши с ответом, милая, чтобы не разочаровывать меня. Я помогу тебе врать меньше: когда Дракон прибыл в Макао, ты прибыла туда не с ним. Ты прилетела из Сеула, где много лет жила под вымышленным именем, в связи с чем, к сожалению, я на самом деле не смог найти ничего о твоём прошлом, ни слова, кроме обучения в университете. Несмотря на то, что золотые каким-то образом умеют оставаться невидимыми, и я доподлинно не знаю, как они выглядят и кем они являются, очевиден тот факт, что Джиён с ними беседовал, и ты наверняка присутствовала при встрече, иначе для чего тебе было являться в Макао? Эдисон проверил всех пассажиров самолёта, на котором ты туда прилетала, разумеется не по документам – подделать их не трудно, а по лицам со съёмок камеры наблюдения аэропорта. – Дами забила крупная дрожь, так что она была готова потерять сознание. Энди вернулся к столику, взял с него несколько снимков, кинул девушке на колени, где она их неловко и конвульсивно поймала. – Рядом с тобой твой телохранитель, Ким Сокджин, и ещё один парень. – Сердце её чуть не остановилось, когда Энди между делом, не принимая его во внимание, назвал Джина, привыкнув к тому, что это приставленный Джиёном к сестре охранник. Господи, какое счастье, что он не понял обратной причинно-следственной связи! Она увидела отчётливые лица на предложенных фотографиях, третьим с ними был Чон Хосок. – Ты знаешь его? – Энди посмотрел в глаза Дами и ответил себе сам: - Ты знаешь его. Эдисону пришлось хорошенько помучиться с идентификацией этой личности, ведь по паспортам вы, действительно, летали фальшивым. Он почти месяц выискивал всеми программами и нанимая частных детективов это лицо. Его зовут Чон Хосок, не так ли? Он наследник ювелирной компании, миллионер. – Муж опять сел на край. – И судя по всему, что удалось о нём раскопать, а это жутко скудные сведения, что странно для любящего светиться на публике мажора, сорящего деньгами во все стороны, он золотой. Это так? – Дами оледенела, чувствуя себя загнанной, в ловушке, скованной по рукам и ногам, размазанной. Они узнали о Хосоке, есть ли смысл отрицать его причастность к золотым? Скольких через него они ещё смогут разоблачить? Нет, даже если она солжёт и скажет, что ничего подобного, то они продолжат самостоятельный поиск, убедятся в его принадлежности к золотым, и покарают Дами за враньё, или вернут Джиёну, как обманщицу. Попытаться выгородить Хосока – это лишить себя права голоса раз и навсегда, лишиться доверия Энди. Иногда на войне нужно поступаться малым, чтобы выигрывать многое. Дами покорно склонила голову: