Империя
Шрифт:
– Стремление матери понятно, – покачал головой Алан. – Что в этом плохого?
– На это место претендует и род Рюриковичей, и род Амалов 10 . Никита – глава боярской Думы Керстеня хотел решить этот вопрос полюбовно, женившись на вдове. Но она выбрала войну.
– Если за Амалами стоят тервинги Коростеня и грейтунги Таврии… Что может противопоставить этой силе вдова? – удивился Алан.
– Э-э, ошибаешься друг Алан. При ее дворе много наемных викингов. И свейские братства там имеют большое влияние со времен конунга Одда Вещего 11 , убившего риха Аскольда. Одд после смерти Рюрика сумел приумножить боевые дружины Русов и передал их Игорю. После смерти князя Игоря, эти дружины перешли на службу к вдове. А посадник из Новгорода на Волхове постоянно рекрутирует ей новых викингов. И отправляет пополнение в Вышгород.
10
За мифическим Гаутом (Одином) и двумя промежуточными членами следовал Амала, от которого, по преданию, ведет свое название царский род готов. Потомками Амалов считались Биллунги, герцоги Саксонии, которые также известны как Амелунги.
11
Брат жены Рюрика Ефанды, норвежской принцессы. Известен, как летописный Вещий Олег.
С такой поддержкой она совсем страх потеряла. Сначала по приказу вдовы живьем закопали двадцать поместных князей, уговаривавших ее выйти замуж за боярина Никиту Амала 12 . Потом викинги на службе регентши порубили девять тысяч грейтунгов Таврии и сожгли стольный Керстень, старейший город Приднепровья.
– Значит, Коростеня больше нет? Жаль. Говорят, этот город основал сам Арий Древний. Где же теперь будет столица, голунь Приднепровья?
– Несложно догадаться. Теперь голунь Руси в Самбатосе. Правда, с недавнего времени его стали называть Кийгардом или Киевом на Непре.
12
Вследствие особенностей написания и перевода известен, как летописный Нискиня Мал.
– А ты был там во время резни, учиненной варягами? – спросил после недолгого молчания Алан.
– Я не успел, – коротко ответил Рыжий.
– Грейтунги не собираются взять реванш? – после некоторого молчания снова спросил Алан.
– Уже не зачем, – махнул рукой Эрман. – Амалы проиграли эту войну Рюриковичам. Вдова принудила выживших бояр тервингов к миру, взяв детей Никиты Амала, Малушу и Добрыню, себе в заложники.
– Значит, грейтунги смирились с поражением? – удивился Алан.
– А что ты хочешь? Мы потеряли уже четыре тысячи воинов под стенами Керстеня. И это в то время, когда страна Дори 13 на полуострове Таврия сама разорена войной. Крепость Дороса переходит то к грекам, то к хазарам. Многие грейтунги хотели начать новую жизнь в Приднепровье. Но были побиты северными наемниками. Драться с викингами – дело неблагодарное. Поэтому многие подались на запад, к ляхам. А по мне, так лучше попытать счастья в царствах Средиземья.
– А что же вдова? Не захочет ли она пойти дальше? Например, захватить страну Дори?
13
Дорос, Мангуп, княжество Феодоро, Крымская Готия – названия области в современном Бахчисарайском районе Крыма в различные исторические периоды.
– «Кишка тонка», – усмехнулся Эрман. – Рюриковичи контролируют земли только до порогов Дона непры 14 . А добраться до страны Дори можно только, пройдя через речные Пороги, которые контролируют степные печенеги. И драться с ними викингам не по силе, потому что передвигаются в основном по воде.
Зато ростовщики хазарского царства Атиля 15 могут предъявить претензии регентше по долговым обязательствам ее покойного мужа. А ты знаешь, как они могут выколачивать долги. Так что баба дура осталась «один на один» с малехом Всемирной торговой организации рахдонитов, знающих торговые дороги.
14
От устья до порогов – Дон бире, выше порогов – Дон непры. Современная река Днепр, греческий Борисфен.
15
Атиль – последняя столица хазар в устье Волги, недалеко от современного города Астрахань.
– Да уж, – усмехнулся Алан. – Если по указанию кагана Хазарии объединятся печенеги и грейтунги, то варяги Русь снова будут драпать от Кийгарда до Хомограда, как во времена Гостомысла 16 . Что думаешь, Сивый? Пойдут аланы росы и казаки с правобережья Дона по приказу кагана на варяжскую Русь?
– Про всех печенегов не скажу, – с ленцой протянул Сивый Конь. – Но вольным казакам и аланам России мусульманский каган не указ! Тем более малех, царь иудей, который учинил гонения на православных христиан. Бус учил: «Не воздавай злом за себя, но воздавай за поругание веры». Так что православное казачество с берегов Маныча не будет слушаться малеха. Но, если понадобиться, выступит на стороне православных грейтунгов Дороса.
16
Гостомысл (ум. ок. 860) – легендарный князь ильменских словен, сын легендарного князя Буревоя.
– И что же, по-твоему, предпримет вдова? – снова спросил Алан у Эрмана.
– И думать тут нечего. На востоке у нее Атильское царство Хазарии. На западе – царство Болгарии, прикормленное рахдонитами. Так что раздавят вдову, как в тисках. Что ей остается? – Задал вопрос Рыжий и сам же на него ответил: – Византия! Вот сюда она и пойдет на поклон, уповая на защиту Владыки вселенной и союзный договор, подписанный еще Игорем. Но простит ли базилевс вдове самовольную расправу над своими федератами из страны Дори? Забудет ли он сожженный христианский город византийской епархии? Кто знает…
Мужчины помолчали, потягивая винцо и раздумывая. А потом Алан обратился к Сивому Коню:
– Ну, а теперь ты расскажи нам свою историю. Какая нелегкая забросила казака так далеко, от милого сердцу Дона Роси 17 ?
Тот пригладил свои усы и, усмехнувшись, стал рассказывать:
– Однажды ехал я из войскового стана на побывку домой. К берегам Маныча. Навестить отца с матерью. Дело было весной, и потому одинокий всадник стал желанной добычей для стаи волков. Они набросилась на меня неожиданно. Отступать было поздно, и я повернул навстречу врагам. Двух взял на копье, одного ударил мечом. Но волки успели подрезать ноги коня. И я опрокинулся вместе с ним. Отбиваясь ножом, прикончил еще одного зверя. Оставшиеся хищники сообразили, что добыча от них не уйдет. Надо только подождать. Они отошли и залегли недалеко. Конь был смертельно ранен. Я снял с коня все, что можно, попрощался с другом и прервал его мучения. Взвалив на себя седло и пожитки, я поковылял по степи, а волки занялись трупом коня.
17
Современная река Дон, греческий Танаис.
– Повезло, что смог идти, – заметил Рыжий.
– Да, повезло, что отца моего звали Убейволка. И еще повезло, когда набрел на поселенцев землепашцев, ружан. Деревеньку в три дыма у жалкой речушки возле леса. Там меня и накормили, и раны перевязали, – продолжал рассказ Сивый.
– Наверно, и девы там были? – поддел рассказчика Алан.
– Девки то были, да вот ходили там все, как на поминках, – парировал Сивый.
– А что так? – снова спросил Алан.
– Испугались его чуба, – хохотнул Рыжий.
Сивый Конь и глазом не повел. Отхлебнул винца и продолжал:
– Задолжала деревенская община жиду атильскому. Вот и ожидали в гости «золотых чаек».
Наступило молчание. Каждый из мужчин знал о «золотых чайках» – алларисиях, гвардейцев атильского малеха, не знающих жалости. История селян была обычной. Сначала ростовщики Атиля щедро ссужали в долг землевладельцам. Но, в конце концов, приходило время возвращения долгов. Несмотря на войны, засухи и прочие несчастья. А чем же отдавать? И тогда приходили алларисии. В уплату долга «золотые чайки» забирали детей селян. Ведь торговля людьми была одним из основных источников дохода рахдонитов.