Имя мне — Легион
Шрифт:
Я попал ему в скулу, прежде чем он опустил голову.
— Гном, черт побери! — прохрипел я.
— Это ложь! — услышал я голос Гнома откуда-то поблизости.
Комната поплыла перед моими глазами. Голоса стали реветь, как океан. Странная вещь произошла с моим зрением — мне показалось, что голова Оборотня окружена сиянием. Затем оно пропало, и я понял, что его хватка ослабела.
Я сбросил его руки с моего горла и ударил в челюсть. Он откатился. Я тоже, но в другом направлении, и попытался приготовиться к продолжению боя, умудрившись сначала сесть, затем встать на колени, а затем, скрючившись, подняться на ноги.
Я видел Гнома, протянувшего руки в моем направлении, начинающего всем известное смертельное заклинание. Я увидел Оборотня, медленно вытаскивающего из своей головы обломки клетки и пытающегося подняться. Я видел обнаженную, нормальных размеров фигуру Элайны, которая спешила ко мне с исказившимся лицом…
Проблема, что делать дальше, была решена ударом Оборотня.
Это был молниеносный удар в корпус. Темный предмет выскользнул из-под моей рубашки и упал на пол: это была бутылка с джинном, которую мне дал Дервиш.
За мгновение до того, как кулак Оборотня обрушился на мое лицо, я увидел что-то тонкое и белое, плывущее по направлению к его шее.
Я забыл, что Элайна прекрасно владела приемами киокушинкай…
Оборотень и я грохнулись на пол одновременно.
…От черного к серому и цветному; от невнятного шума к пронзительному крику. Вряд ли я долго пробыл без сознания.
Однако за это время произошли значительные изменения.
Во-первых, Элайна похлопывала меня по лицу:
— Дэйв! Очнись! Ты должен остановить его!
— Кого?
— Этого типа из бутылки!
Я приподнялся на одном локте — челюсть болела, голова кружилась — и посмотрел. На ближайшей стене и на столе были пятна крови. Общество разбилось на группы, все в разной степени испытывали страх. Кто-то творил заклинания, кто-то просто спасался бегством. Амазонка вытащила клинок и держала его перед собой, покусывая нижнюю губу. Священник стоял рядом с ней, бормоча заклинание смерти, которое, как я знаю, было неэффективным. Голова Гнома лежала на полу рядом с главным входом, глаза были открыты и не мигали. Раскаты громоподобного хохота сотрясали зал.
Перед Амазонкой и Священником стояла обнаженная мужская фигура почти десяти футов ростом, клубы дыма поднимались от ее кожи, правый кулак был в крови.
— Сделай что-нибудь! — сказала Элайна.
Я приподнялся повыше и произнес слова, которым научил меня Дервиш, для того чтобы подчинить джинна моему контролю. Кулак остановился, медленно разжался.
Большая лысая голова повернулась ко мне, темные глаза встретились с моими.
— Господин… — мягко сказал он.
Я произнес следующие слова, чтобы представиться. Затем я с трудом поднялся на ноги и встал, качаясь.
— Приказываю — назад в бутылку.
Он отвел глаза в сторону, его взгляд упал на пол.
— Бутылка разбилась, господин, — сказал он.
— Ах так. Ну ничего…
Я прошел к бару и отыскал бутылку, в которой на донышке плескалось немного виски. Я допил его.
— Можешь воспользоваться этой, — сказал я и добавил формулу принуждения.
— Как прикажешь, — ответил он и начал растворяться.
Я проследил просачивание джинна в бутылку и затем закрыл ее пробкой.
Потом повернулся к коллегам и сказал:
— Извините за то, что прервал вас. Можете продолжать.
Затем я снова повернулся:
— Элайна! С тобой все в порядке?
Она улыбнулась.
— Называй меня Танцовщица, — сказала она. — Я твоя новая ученица.
— Волшебнику нужно чувство манны и природная восприимчивость к действию заклинаний, — сказал я.
— Как, черт побери, я вернула себе свой нормальный рост? — спросила она. — Я почувствовала энергию, и, как только ты разрушил заклинание танца, я смогла вернуться в прежний вид.
— Будь я проклят! Я должен был бы угадать твою способность еще в коттедже, когда ты схватила эту костяную флейту.
— Послушай, тебе нужен ученик, чтобы ты оставался в хорошей форме.
Оборотень застонал и начал поворачиваться. Священник, Амазонка и Друид приблизились к нам. Похоже, вечеринка не окончилась. Я повернулся к Элайне и приложил палец к губам.
— Помоги мне с Оборотнем, — сказал я Амазонке. — Его нужно немного подержать, пока я расскажу ему кое-что.
Потом мы любовались Персеидами. Мы сидели на вершине холма к северу от Нью-Мексико, моя ученица и я, смотрели на чистое послеполуночное небо и на случайные всполохи на нем.
Большинство из наших находились ниже нас на расчищенной площадке, церемония уже завершалась. Оборотень все еще был под корнуоллскими холмами, работая вместе с Друидом, который вспоминал кое-что из древних заклинаний превращения плоти в уголь. Им понадобится еще месяц или около того, как было сказано в его письме.
— Молния сомнения в небе точности, — сказала она.
— Что?
— Я сочиняю стихи.
— О!
Через некоторое время я добавил:
— О чем?
— По случаю моего первого Звездопада, — ответила она. — С очевидным увеличением манны от строки к строке.
— В этом есть и хорошее и плохое.
— …И магия возвращается, и я обучаюсь Мастерству.
— Учись быстрее.
— …И вы с Оборотнем снова друзья.