Имя ветра
Шрифт:
Симмон снова повернулся ко мне и сказал с замечательной прямотой:
— Это просто к тому, что мы бы хотели видеть тебя чаще, чем раз в несколько дней, когда ты пробегаешь из главного в артную. Девушки — штука прекрасная, признаю, но если кто-то отбирает у меня друга, я начинаю немножко ревновать. — Внезапно он солнечно улыбнулся. — Не то чтобы я имел на тебя какие-то виды…
Я обнаружил, что мне трудно проглотить комок, внезапно вставший в горле. Я не мог припомнить, когда в последний раз
— На самом деле это не девушка, правда. — Я сглотнул, пытаясь вернуть самообладание.
— Сим, я думаю, мы тут что-то упускаем. — Вил странно посмотрел на меня. — Глянь-ка на него хорошенько.
Симмон посмотрел на меня таким же долгим изучающим взглядом. Взгляда их обоих было достаточно, чтобы привести меня в раздражение, заставив позабыть про слезы.
— Итак, — сказал Вилем менторским тоном, — сколько четвертей наш юный э'лир посещает Университет?
Озарение разлилось по честному лицу Сима:
— О!
— А мне кто-нибудь объяснит? — раздраженно спросил я.
Вилем проигнорировал мой вопрос.
— Какие занятия ты посещаешь?
— Все, — ответил я, радуясь поводу пожаловаться. — Геометрию, наблюдения в медике, «углубленную симпатию» у Элксы Дала и еще учусь у Манета в артной.
Симмона мой ответ, похоже, слегка шокировал.
— Неудивительно, что ты выглядишь так, словно не спал целый оборот, — сказал он.
Вилем кивнул сам себе.
— И ты еще работаешь в мастерской у Килвина?
— Пару часов каждый вечер.
Симмон пришел в ужас.
— Да еще учишься играть? Ты что, ненормальный?
— Музыка — единственная вещь, которая помогает мне держаться, — сказал я, гладя футляр лютни. — Я не учусь играть, мне просто нужна практика.
Вилем и Симмон обменялись взглядами.
— Сколько, думаешь, он уже?..
Симмон оглядел меня с ног до головы:
— Оборота полтора, как пить дать.
— Да вы о чем?
Вилем наклонился вперед.
— Все мы раньше или позже пытаемся откусить слишком большой кусок. Но некоторые студенты не знают, когда надо бы уже и выплюнуть лишнее. Они перегорают — уходят или проваливают экзамены. У некоторых крыша едет. — Он постучал пальцем по виску. — Обычно это случается в первый год учебы. — Он многозначительно посмотрел на меня.
— Я не слишком много откусываю, — запротестовал я.
— Посмотри в зеркало, — по-дружески посоветовал Вилем.
Я открыл рот, чтобы убедить Вила и Сима, что со мной все в порядке, но, услышав, что бьет шесть, тут же торопливо попрощался. Даже при этом мне пришлось бежать, чтобы попасть на углубленную симпатию вовремя.
Элкса Дал стоял
— Каждому из вас следует запомнить, что симпатист привязан к огню, — говорил он. — Мы его хозяева и слуги.
Он спрятал руки в длинных рукавах и начал ходить туда-сюда.
— Мы хозяева огня, потому что имеем над ним власть. — Элкса Дал легонько ударил по ближайшей жаровне, заставив ее тихонько звякнуть. Пламя охватило угли и начало жадно тянуться вверх. — Энергия всех вещей подвластна арканисту. Мы приказываем огню, и огонь повинуется.
Дал медленно прошел в другой угол зала. Жаровня за его спиной притухла, а та, к которой он подошел, заискрила и начала гореть. Я оценил его умение выгодно представить свое искусство.
Дал остановился и снова повернулся к классу.
— Но мы также слуги огня. Потому что огонь — наиболее простая и доступная форма энергии, а без энергии от одного мастерства в симпатии толку мало. — Он повернулся к классу спиной и начал стирать формулу с грифельной доски. — Подготовьте свои материалы. И посмотрим, кто сегодня будет соревноваться с э'лиром Квоутом.
Он принялся писать список студентов. Мое имя стояло первым.
Три оборота назад Дал решил устраивать нам соревнования друг с другом. Он называл это дуэлью. И хотя после монотонности лекций такая перемена была приятна, в этом непривычном занятии мне виделся дурной привкус.
Сотня студентов покидали арканум каждый год, примерно четверть из них — с гильдерами. Это означало, что каждый год в мире становилось на сотню больше людей, обученных пользованию симпатией. Людей, с которыми ты, по той или иной причине, мог столкнуться в будущем. Хотя Дал никогда об этом не говорил, мы понимали, что нас учат чему-то большему, чем простая концентрация и мастерство. Нас учили драться.
Дуэли также могли приносить некоторую выгоду, поскольку существовали тайные пари. Когда мы хотели побиться об заклад, мы с Совоем ставили друг на друга. Хотя, как правило, у меня не бывало лишних денег.
Таким образом, не было никакого совпадения в том, что мы с Совоем регулярно сталкивались, когда готовили материалы. Я передал ему под столом две йоты.
Он сунул их в карман, не глядя на меня.
— Надо же, — шепнул он. — Кто-то сегодня очень уверен в себе.
Я небрежно пожал плечами, хотя на самом деле немного нервничал. Начав четверть без единого пенни, я пока богаче не стал. Но вчера Килвин заплатил мне за оборот работы в артной; две йоты — все деньги, что были у меня сейчас в этом мире.