Иная судьба. Книга 1
Шрифт:
Последняя ночь выдалась для него слишком суетной. Неясное предчувствие беспокоило, мешая разуму уплыть в дремоту. Он давно не обращал внимания на жилище людей … Как, бишь, оно называется? Ах, да, замок… Но сегодня оттуда шла не совсем понятная ему волна эмоций, чувств и… сдерживаемой магии? Дракон поморщился. Так много слов всплыло, почти забытых, ненужных, теперь ворочай мозгами, думай, что к чему… Пусть себе эти люди творят, что хотят, не его дело. Опустив тяжёлые каменные веки, он глубоко задышал. Если вести себя, как спящий, и-ми-ти-ро-вать сон, то и уснёшь скорее…
Он уже почти уплыл в желанное безмятежное марево, когда странный звук заставил дёрнуться ухо. Хруст ветки под чьей-то ногой. Ещё один…
Тому, кто ломился сюда ночью через кусты, не повезло: он потревожил дракона в тот самый момент, когда тот находился на полузыбкой границе сна и яви, чем вывел из себя, ибо в таком состоянии почти неслышный шорох кажется невероятно громким и… болезненным для чуткого слуха. Раздражённый ящер открыл глаза и коротко рыкнул, выпустив из ноздрей предупредительные струйки пара.
Обведя взглядом знакомую поляну, вроде бы успокоился и смежил веки. Оставив, на самом деле, узкую щёлочку, через которую и наблюдал. Что заставило его изменить своим правилам и заинтересоваться окружающим? Пожалуй, не любопытство, а досада на того, кто нарушил его покой. Те, что появлялись здесь раньше, выказывали к нему… у-ва-же-ни-е, да, именно так, и даже поч-те-ни-е, а этот… эта…
Самка.
Путаясь в высокой траве, замирая и оглядываясь на каждом шагу, подкрадывалась женская фигурка. Она явно хотела подобраться ближе как раз к нему, обвившему телом и хвостом старый дуплистый бук.
– Чёртова образина, – с нескрываемой яростью прошипел женский голос, в иное время, может, показавшийся приятным, но сейчас отвратительно резанувший по обострённому слуху. – Кто тебя просил дрыхнуть именно здесь? Когда ты переполз? С-скотина…
Она маялась, видимо, не решаясь подойти ближе, и, в то же время словно какая-то сила подталкивала её в спину. В очередной раз оглянувшись, женщина неуверенно шагнула вперёд, и…
От неё пахнуло опасностью. Лунный отблеск сверкнул на фиале, появившемся в руках. Женские пальчики потянулись к пробке.
– Сейчас ты у меня нюхнёшь…
Рефлексы у ящера сработали быстрее мозгов. Щёлкнул хвост, что до этого, казалось, порос мхом от неподвижности. Нельзя было ей позволить открыть это, и использовать против него, он знал наверняка! Ведь от сосуда шёл тяжёлый удушливый запах смерти… Однако мышцы, скованные долгим бездействием, подвели, и до самой врагини хвост не дотянулся, лишь тяжело ударил поблизости, взметнув ошмётки дёрна. Но и того хватило, чтобы незваная гостья завизжала, и, выронив опасный сосуд, ринулась прочь.
Что-то защёлкало в кустах, и земля прямо перед беглянкой ощетинилась палочками… О, нет, арбалетными болтами, заставив её снова вскрикнуть и попятиться. Тотчас из кустов, из-за деревьев на поляну просочились люди, да много… Двигались они бесшумно, невероятно быстро, и пленили злоумышленницу – а в этом не оставалось сомнений – в считанные секунды, после чего, несмотря на протестующие вопли, уволокли с места обитания старого ящера. Вскоре уже ничто не напоминало о разыгравшемся действе, разве что притоптанная трава. Через день-другой поднимется, и никто ничего не вспомнит…
– Ваша светлость… – услышал он.
Дракон так озадачился, что опять приоткрыл глаза.
Это к нему обращаются?
Воин, стоявший бестрепетно совсем рядом, был ему незнаком – как, впрочем, и все, кого он мельком замечал в последнюю… бездну времени, вечность, что он здесь. Но отчего-то дракон взволновался при виде ярких, словно…
…сапфировых…
…синих, как забытое южное море…
…как глазурь на плитках в маленьком замковом прохладном дворике…
…глаз…
– Ваша светлость, вы меня помните? Я – Винс, Винсент…
Помедлив, дракон опустил голову. Имя прошелестело в мозгу, перекатилось на языке, но и только. Нельзя ничего ни за кем повторять. Нельзя самому заговаривать. Он запретил себе это. Хоть и не помнит, из-за чего, но ведь не без причины же!
Мужчина вздохнул.
– Прошу прощения за причинённое беспокойство, ваша светлость. Эта женщина здесь больше не появится. Но…
Он колебался. И добавил, похоже, лишь для очистки совести:
– Возможно, вам известно, что именно она здесь искала?
Помедлив, отступил.
– Ещё раз примите мои извинения…
И вдруг старый дракон понял, о чём его спрашивают. Свеженькое, не успевшее кануть в Лету Снов-Без-Сновидений воспоминание само обрисовало в голове чёткую картинку того, что случилось ночь или две… или три назад, но совсем недавно, иначе бы не возродилось в голове так вот сразу.
Женщина. Та самая, что недавно пыталась его отравить. Вот она мечется по поляне, путаясь и спотыкаясь в длинной траве, прижимая к груди что-то громоздкое, явно тяжёлое, оттягивающее руки… Замирает, бормоча что-то вроде: «Только успокойся, и ты найдёшь подходящее место!» Внимательно оглядывается. И видит старый бук с наполовину засохшими ветвями, затерявшийся среди здоровых своих собратьев, не изъеденных древоточцами.
Каких-то две-три минуты – и её таинственный груз надёжно спрятан в дупле, а воровка – почему-то дракону хочется назвать её именно так – скрывается в подлеске, не удостоив старика взглядом. Долго же, выходит, он спал, ежели его даже за серьёзную помеху не приняли. Он втянул ноздрями воздух. От предмета, что до сих пор, старательно присыпанный сухой листвой, покоился в сердцевине полумёртвого лесного долгожителя, шёл странный запах. Успокаивающий. Родной.
Домашний. Вот ещё одно давно забытое слово…