Иная жизнь

Ажажа Владимир Георгиевич

В последний день в торжественной обстановке Джеральд Карр зачитал совместную резолюцию. Она звучала словно клятва, ее слушали стоя.

— Наша планета нам необходима, мы обещаем заботиться о ней, сохранять окружающую среду, учить наших детей следовать этому примеру. Если в XXI веке нашим детям суждено посетить иные планеты, населенные разумной жизнью, они должны быть воспитаны соответствующим образом: зная, что к ним будут относиться как к пришельцам, гостям, с уважением относиться к окружающей среде иной планеты, уважать ее природу.

— По мере продвижения в глубины Космоса стираются, становятся несущественными различия между расами и странами, разными людьми. Обещаем учить наших детей уважению этих различий по мере развития универсального космического сознания.

— Как граждане планеты, мы настаиваем на широком международном

сотрудничестве в деле серьезного исследования и понимания проблем, возникающих вследствие воздействия, оказываемого на нашу планету, включая возможность контакта с иным разумом.

Поразила четкая организация симпозиума. Фигуры в красных блузонах — это члены оргкомитета. Есть такой одесский разговор: «Как пройти на Дерибасовскую?» — «А вы идите прямо, она вас сама пересечет». Так и оргкомитетчиков не нужно было искать, они сами бросались в глаза, готовые ответить на вопросы. Миловидные дамы в сине-голубой униформе ответственны за хлеб насущный. Они провожают в кафе или в комнату, где вершится чайная церемония. А разносят чай на этой церемонии, семеня ногами в узких узорчатых кимоно, другие миловидные японки.

К услугам докладчиков была любая оргтехника — от набора портативных микрофонов под цвет костюма до дальнобойного автомата для показа слайдов.

Места моего доклада, где я говорил о сомнениях по поводу инопланетного происхождения НЛО, прозвучали диссонансом на фоне других выступлений. Брюс Маккаби вообще обошел этот момент, зато у других, включая и мою отважную соотечественницу, инопланетная родословная феномена сомнений не вызывала.

Разночтения с Мариной Попович в этом вопросе отступили на задний план, когда через день во время прогулки по городу мы набрели на площадку, где по бросовым ценам продавались подержанные автомобили. В Москве уже несколько лет я был записан в очередь на «Жигули», а здесь машина такого же класса оценивалась в переводе на наши деньги всего в шестьсот рублей, то бишь, в мою месячную зарплату. Разговор был короткий: заверните. А если серьезно, то мне страшно повезло: я стал обладателем серой малолитражки «Мазда». Марина приобрела черный представительный лимузин. Вопрос доставки в российский порт Находка также был решен на месте в течение десяти минут за символическую по нашим меркам плату. Забегая вперед скажу, что это необходимое для моей семьи приобретение было, пожалуй, единственным значимым материальным призом в нескончаемом уфологическом марафоне.

НА ДВА ПУНКТА РАНЬШЕ ЖИРИНОВСКОГО

12 апреля 1991 года Павел Попович с небольшой уфологической свитой, куда входил и я, переступил порог Министерства юстиции СССР. В этот день, совпавший с Днем космонавтики, в актовый зал пригласили представителей четырех общественных объединений, зарегистрированных в качестве полноправных юридических лиц. Играла музыка, суетились фотокорреспонденты. Торжественно вручая Поповичу свидетельство № 62 о регистрации Всесоюзной уфологической ассоциации, министр Геннадий Лущиков повернулся к залу и сказал: «Я с удовольствием передаю вам эти документы, как старый приверженец вашего дела. Еще в студенческие годы я увлекался запрещенными лекциями уфолога Ажажи». Павел пожал ему руку и вручил на память фирменный значок Уфоцентра. А я, сидя в публике, не буду скрывать, расчувствовался и пожалел, что не смогу обрадовать новостью маму, которая не дожила полгода до этого дня. Мне хотелось уйти из зала на простор, в солнечный день, впустить в себя праздник, пройдясь по местам детства, и я не остался фотографироваться по случаю вместе с другими сегодняшними именинниками, среди которых, кстати, был и Жириновский, получивший документ за номером 64. Мне он был тогда совершенно незнаком, но я сразу запомнил этого человека, его манеру возвышаться и повадки незаслуженно незамеченного гения. (Гений — это человек, которому далеко до других. Шутка.)

Был взят очередной, но такой необходимый барьер. Уфология, как научное направление, как общественное движение в нашей стране теперь признана законной, получила права гражданства. И попадала в цепкие лапы системы: надо было зарегистрировать ассоциацию в Межведомственной комиссии Моссовета, открыть расчетный счет в банке, согласовать образцы и изготовить штамп и печать, официальные бланки, стать на учет в налоговой инспекции, пенсионном фонде, получить абонентский ящик на почте, выбить телефонный номер в районной телефонной сети и т. д. и т. п., ленты,

кружева, ботинки. В общем, опять приходилось с боем брать каждую пядь во лбу очередной шеренги столичных чиновников. Все это отвлекало от научного поиска. Понять смысл необычной реальности — в этом теперь был сосредоточен и смысл моей жизни. А рутинная работа, к сожалению, не отпускала и опустошала.

Спета песенка давно, вручена награда, Но кому-то все равно ехать дальше надо. И не спросит вас никто, и семья не рада. А что делать? Все равно дальше ехать надо.

Меня всегда беспокоят вопросы — почему многие достойные люди рано уходят из нашей жизни? Почему, например, погиб Гагарин? Наверное, потому, что далее его жизнь на Земле не имела смысла. А обрекать его на последующие мучения было бы не гуманно. Но кто управляет всем этим?

В Уфоцентре появились филиалы: Северо-Кавказский в Ростове-на-Дону; Ступинский — в Подмосковье, лаборатория «Вега» в городе Железнодорожном. В каждом из них был директор, проведенный распоряжением по ассоциации, а я автоматически трансформировался в генерального. Крепла научно-инженерная мощь Уфоцентра, который обрастал сотрудниками и аппаратурой, подтягиваясь до уровня НИИ. И возникла, как сама собой разумеющаяся, должность директора-координатора. Я был рад, когда на эту вакансию, как на капитанский мостик, взошел мой давний — еще с курсантских времен — друг Давид Дубман. Отставной командир-подводник, эрудит, четкий, рассудительный и бравый человек. Небезразличный к уфоидее, которую принимал всей натурой, он взвалил на себя тяжелый груз организационных обязанностей.

Тут приходится каждому смертномуДо всего доходить самому,Доверяя сердечному трепету,Куда больше, чем просто — уму…

За спиной Давида, а для меня с юных времен — Димы, я почувствовал себя как за каменной стеной. В это время авторитет Павла Поповича работал на ассоциацию вдоль, поперек и зигзагообразно. Бумаги с его подписью, подкрепленные устными аргументами дипломатичного Дубмана, получали высший проходной балл, и вскоре постройка сложного административного статуса Уфологической ассоциации была, в основном, завершена. И мы стали готовить 2-ю научную конференцию Всесоюзной уфологической ассоциации: рассылать информационные письма на места, писать доклады, формировать повестку дня. И все это на фоне обследования и даже медицинской реабилитации множества контактантов, выпуска брошюр и журнала, установления связи с иностранцами.

НА ПЛОСКОЙ КРЫШЕ

В мае 1991 меня снова — на этот раз без супруги — пригласили в Японию принять участие в телевизионном круглом столе. Из Ленинграда для этого же в Токио прилетел уфолог Валерий Уваров, который, как он заверил наивных японцев, обладал способностью вызывать НЛО примерно так, как мы обычно вызываем милицию или «скорую помощь».

Я в душе недоумевал: почему для научного разговора пригласили только русских. А где же европейцы, американцы или, на худой случай, тайванцы, как на прошлом симпозиуме?

Для телешоу была оборудована плоская крыша одного из столичных небоскребов. Стоял конец мая с его теплой погодой, но на уровне птичьего полета свистел ветер. Чтобы не замерзнуть, каждому участнику закрепили на пояснице мешочек с химическим веществом, выделяющим тепло за счет экзотермической реакции. Несколько таких упаковок образовывали спину высокой девушки в купальнике. В ее задачу входило: элегантно стоять у большой электрифицированной карты Японии и обозначать указкой географический пункт, откуда на передачу поступил телефонный звонок о появлении НЛО. Но главной задачей девушки, как я понял, было — не поворачиваться спиной, превращающей ее в подобие многогорбого верблюда.

За круглым столом обозначились два крыла — свидетельское и научноэкспертное. Я был во втором. Уварова поставили на возвышение. И еще где-то в горах на телевизионной связи должна быть научная обсерватория. Вел телешоу популярный юморист, в ранге нашего Хазанова или даже Жванецкого. А в свидетели были набраны — видимо, по законам жанра — смазливые артистки оперетты и кордебалета, которые действительно видели НЛО.

Вначале прошел свежий видеосюжет, снятый через иллюминатор японского пассажирского лайнера авиакомпании «Джал» во время полета над сибирской тайгой. На темносинем небе — НЛО, маневрирующий в зоне самолета.