Иная. Песня Хаоса
Шрифт:
— И для тебя я рад оставаться человеком.
Котя прильнула к нему, безмолвно и кротко. Не нашлось колких замечаний и ранящих слов, не хотелось даже вспоминать их. Но Вен Аур по всегдашней глупости, начал хвастать, выпятив вперед грудь:
— Я лучший среди учеников кузнеца. Он говорит, у меня с огнем связь, дело спорится.
— Не могу поделиться такими же успехами, — сдержанно отозвалась Котя, но Вен Аур заключил ее лицо в свои ладони, заглядывая в глаза.
— Когда у нас будет своя изба, а, может, и кузнеца, ты забудешь о прядильнях. Если захочешь, станешь вышивать и продавать свою работу. Я уверен, ее оценят! А не захочешь, так и вовсе будешь жить моей княжной.
— Зачахну я без работы, — отмахнулась Котя. Разговоры о чудесном будущем пьянили ее, как сыченый мед. Свой дом, возможность выбирать дело по душе… И рядом Вен Аур. Не жадный старый муж, которому лишь бы неволить младшую жену, а ее добрый Вен Аур. Котя вспомнила, как они прижимались друг к другу в сене, как засыпали. Ох, сколько радостных моментов она оценила только теперь!
— А мурлыкать ты еще умеешь? — чуть замявшись, спросила она, смеясь от собственного глупого желания. Вен широко улыбнулся, отчего лучистые глаза еще больше посветлели, в них заиграли искры озорства.
— Да. Все-таки я не совсем человек. Аура Хаоса всегда со мной.
И он действительно негромко замурлыкал, но Котя нахмурилась и притихла, невольно сжимая кулаки.
— Генерал Моль не появлялся? — промолвила полушепотом она.
— Нет.
— Страшно… Ох, — выдохнула Котя, покачав головой.
Они отошли от людных улиц и присели у чьего-то плетня. В день праздника никто не чурался случайных людей и пар. Напротив: считалось грехом противиться воссоединению любящих сердец, потому что в этот же день, отмеченный милостью всех десяти духов, чаще всего заключались договоры на брак.
— Ничего, нам ничего не грозит, — успокаивал Вен Аур, когда Котя устало привалилась к его груди, как тогда, в лесу. Первый необузданный восторг куда-то испарился. Ныне он охватывал болезненным огнем, хотелось смеяться, но одновременно плакать. Мучили призраки туманного будущего.
— Ничего… Ничего, — повторяла она, когда пальцы любимого перебирали ее убранные в косу волосы, сбивая назад цветастый платок.
«А если война? А если Моль? А если Вхаро? — тревожно вздрагивала она, но молчала, не желая печалить Вен Аура. — Уйти бы отсюда. И война-то не с соседями, не с заморскими захватчиками, а брат на брата… Зачем же так? Зачем?»
Но возлюбленный был слишком счастлив от их встречи, точно озарен внутренним светом, простым, понятным, но согревающим.
— Я всегда останусь рядом, — твердил он, и Котя дремала рядом с ним.
Говорить не хотелось. Рассказывать о работе оказалось почти нечего. Их просто тянуло друг к другу. Вен Аур распахнул тулуп, и Котя прильнула к его груди, а он закрыл ее со спины полой теплого одеяния.
— Хорошо… Как хорошо!
Наступил почти полный покой. Страхи улеглись, утонули в омуте минувшего и грядущего, осталось лишь настоящее. Такое короткое и застывшее, как бабочка в смоле. Изредка они перекидывались незамысловатыми фразами, но вскоре согласие нарушил звонкий голос. Он врезался в тишину у плетня, как нож в крепко сбитое масло.
— Котя! Котя! Иди скорее на площадь! Ой, а это ты подмастерье кузнеца? Доброго здравия тебе!
— Желя… — наверное, слишком разочарованно выдохнула Котя. Честно говоря, ей не хотелось видеть подругу в такой момент. Она считала, что уже достаточно покружилась в хороводах вместе с мастерицами.
— И тебе доброго. А что же на площади? — приветствовал Вен Аур, несколько растерянно улыбнувшись.
— Клетку с оборотнем привезли! Скорее! Скорее, а то не протолкнемся.
Желя бесцеремонно схватила Котю за запястье, но потом одумалась. Она кинула оценивающий взгляд на Вен Аура, и Котя заметила, как порозовели щеки подруги, да еще тонкие губы искривились, словно от едва уловимой зависти.
«Что-то ты скрываешь, Желя», — подумала с тайным укором Котя, но не придала этому значение. Втроем они быстро пошли по улицам.
Снова вокруг размыкалось и смыкалось людское море. Оно напоминало густой овсяный кисель, который только ножом резать. Котя поминутно боялась потерять из виду то Желю, то Вен Аура, поэтому растерянно хваталась за руки спутников. В этом чужом мареве из пестрых платков, тулупов, плащей и кольчуг, она чувствовала себя беспомощной маленькой девочкой. От этого всколыхнулась немая злость: спутники-то нисколько не смущались. Они беззаботно улыбались и глазели по сторонам.
Но стоило выйти на площадь и протолкаться через ряды недовольных горожан, как лицо Вен Аура окаменело. Котя сначала уловила изменения зова: он оборвался рваным аккордом, хотя до того лился мелодичной песней.
«Вхаро? В клетке Вхаро? Или Моль?» — подумала Котя, приподнимаясь на цыпочки. А Желя торжествующе указала рукой:
— Вон он! Подходить близко не велят! Говорят, огнем плюется! Ну, ничего, кудесники-то его уже укротили, пасть завязали. Вот так диво!
Вен Аур сжал руку Коти, и ей удалось все-таки выйти вперед, прижавшись к нему спиной. Теперь она видела всю площадь, на деревянном настиле которой талый снег мешался с грязью сотнями ног. Посреди нее стояла большая клетка на колесах, вокруг нее корчились в нелепой пляске ряженые скоморохи. Вроде бы ничего необычного…
Кто-то танцевал на ходулях, другие подпрыгивали на руках, но еще трое, облаченных в длинные зеленые кафтаны и непривычные чалмы, стояли поодаль, охраняя плененного зверя. Через кованые толстые прутья ожесточенно смотрело незнакомое создание. Оно лучилось оранжевым оперением и недовольно било себя по бокам длинным хвостом с кисточкой, беспокойно переступая задними птичьими лапами.
«А глаза-то у него человеческие!» — горестно подумала Котя, прижимая руки к груди. Зверь тяжело опирался на передние лапы, которые оказались сложенными крыльями. Но сквозь оперение проступали почти человеческие кисти с длинными пальцами, которые безысходно обхватывали решетку. Да и на месте морды маячило почти человеческое лицо, разве только небольшой клюв и круглые желтые глаза придавали сходство с совой. Красно-рыжей, как зарево заката.
«Какой красивый! Но кто же он? И за что в клетке? Еще одно создание Хаоса… Так ли непроницаем Барьер? Ах да, там же есть разрывы» — терялась в догадках Котя. А Вен Аур совсем оцепенел.
— Это же Огневик, — сдавленно пробормотал он.
Котя повернулась и уверенно ответила:
— Мы спасем его.
Сквозь восторженный рев толпы никто не услышал. В это время один из кудесников в зеленом вышел вперед, заявляя:
— А теперь вы увидите настоящее чудовище! Создание Хаоса в нашем мире! Но пойманное, подчиненное воле человека! Потому что разум сильнее Хаоса! И сейчас, прямо здесь, вы увидите незабываемое зрелище! Огненный водопад! Огненный шторм! Само создание Хаоса будет развлекать вас по нашему приказу.