Иная
Шрифт:
Эмоции – мой дар и мое проклятье. Дар, подброшенный Судьбой при рождении по неизвестной мне причине за неведомые заслуги предков. Дар, позволяющий мечтать, фантазировать, тонко чувствовать и создавать прекрасное, раскрашивая тем самым жизнь и внутренний мир яркими красками. Дар, ставший моим проклятьем, моей слабостью в мире внешнем, поскольку снарядил не самыми приятными спутниками – гиперзастенчивостью, сверхстеснительностью, мегаволнительностью и так далее и тому подобное, список бесконечен. «Снарядил» – от слова «наряд», если что. Хотя многое зависит от угла зрения и от угла падения солнечного света, как говорил мой школьный учитель по естествознанию.
Как же холодно! Ладошки совсем продрогли, пальцев
«На левой руке чаттер, на правой руке стилл», – вспомнились вдруг слова из давно забытой детской песенки. Серое вещество чудит, ну да ладно. Разглядывание девайсов не худший вариант, чтобы хоть немного расслабиться.
Чаттер. Тонкое биокерамическое колечко на безымянном пальце. Изготовлено по технологии фьюжн–скин: растягивается и сжимается, подстраиваясь под нужный размер. Идентификатор личности, средство связи, платежное средство и хранилище личных данных. А еще многофункциональный ассистент с доступом во Всеобщую Информационную Базу Земли. Перечень приложений настраиваемый: часы, калькулятор, видеокамера, диктофон, пульсометр, шагомер и еще несколько десятков функций. Водонепроницаемый, сверхпрочный, запрограммирован на сетчатку глаз владельца. Активируется задержкой взгляда на две секунды, деактивируется так же. Управление голосовое с возможностью выбора нужного пункта меню вручную на панели всплывающей сенсорной голограммы. Снять чаттер может только владелец после введения кода разблокировки.
Стилл. Широкий металлический браслет на запястье с мягкой подложкой, плотно прилегающей к коже. Гладкий, блестящий, без какой–либо отделки, играющий роль украшения и защиты одновременно. Сверху, на лицевой стороне, слой металла толще, чем снизу. Именно отсюда выскакивает длинная тонкая пластина из закаленной стали с закругленными краями, стоит только сжать руку в кулак, чуть выгибая запястье. Ширина пластины два сантиметра, длина выходит за пределы кулака сантиметров на десять. При контакте с противником обездвиживает его минут на пятнадцать – двадцать в зависимости от степени сопротивляемости организма. Обездвиженный остается в полном сознании, но не может пошевелиться, что позволяет вызвать Службу Правопорядка или сбежать. Или и то и другое одновременно. На своего владельца стилл не реагирует, так как настроен на его импульсы. Деактивируется прикосновением большого пальца второй руки или самостоятельно через пять минут после активации. Отличное изобретение, низкий поклон проектировщику.
А вот у хейтов вместо стилла фриз – специальный браслет с микрочипом и скин–имплантом, блокирующий эмоциональные всплески. В отличие от стилла, разрешенного к ношению с четырнадцати лет, фриз надевается каждому хейту при рождении и не снимается в течение всей жизни. Это установлено законом. При попытке снять…
– Да ты просто богиня! – из размышлений выдернул восторженный голос, обернувшись на который, я узрела его не менее восторженную обладательницу. – Хорошо, что я рождена не мужчиной, а то потеряла бы голову! А как без головы жить?
Мои онемевшие и заледеневшие губы непроизвольно расплылись в улыбке, грозя потрескаться и устроить безжалостное кровопролитие. Доминика. Теперь точно справлюсь.
Доминика Регард – потрясающая 22-летняя блондинка ЭЛ с огромными голубыми глазами и восхитительной фигурой, преподаватель психологии межрасовых отношений и моя подруга по совместительству. Именно она посоветовала мне отправиться в Эль–Хаттар – безумно красивый город и столицу нашего государства Ширан для поступления в Академию Искусств, что я и сделала, успешно сдав два месяца назад вступительный экзамен. И именно она уговорила меня стать участницей сегодняшнего праздничного концерта, посвященного началу учебного года, со смущенной улыбкой сообщив, что мне все равно не удастся скрыть от ректора Академии свои танцевальные таланты, поэтому чем раньше я их продемонстрирую, тем лучше для меня. Спорить не хотелось, да и было бессмысленно, так как Доминика – самый лучший уговорщик. А еще неисправимый романтик и оптимист. Кажется, окружающее пространство мгновенно меняется всякий раз при ее появлении, даже воздух становится светлее и прозрачнее.
– Доминика, – с облегчением выдохнула я, ощущая, как напряжение сворачивается рулетиком и мелкими шажочками пятится куда–то в сторону. – Как же я рада тебя видеть!
– И я рада, что ты рада, – проговорила Доминика, с нескрываемым восхищением поглаживая рукой тонкую, серебристо–голубую переливчатую шаль, в которую я закуталась с головы до ног и под которой таинственно поблескивали камни многослойного танцевального костюма. – Витошка, ты ослепительна!
– Много зрителей, да? – спросила я, кожей чувствуя, что ответ мне не понравится.
– Зал переполнен, зайчишка, – прошептала Доминика, приобнимая меня за подрагивающие плечи. – День открытых дверей – важное событие не только для Академии Искусств, но и для всего Ширана. Но я же с тобой, так что не волнуйся. Все будет замечательно.
Я вздохнула. Конечно, все будет замечательно. Подумаешь, зал переполнен. Обычное дело.
– Нашествия космических пиратов нет? – решила все же уточнить, затаив дыхание.
Вообще–то, ничего против инопланетных персон я не имею. Мои эмоции не зависят от наличия неземлян в зале, так же, как и от количества землян. Танцую я для всех одинаково, волнуюсь тоже с одинаковой силой, просто моя трусливая натура сказывается. Чужаков все–таки боюсь больше. Наверное.
– Куда ж без них? – Доминика отстранилась и слегка прищурилась, сверкнув глазами. – Такого разнообразия ты еще не видела, и я, кстати, тоже. Среди особых приглашенных какая–то важная делегация марсиан, прибывшая на Землю с непонятной миссией. В Академии марсиане впервые, так что есть шанс рассмотреть этих красавчиков поближе. Явились и мои любимые бравые ребята – члены посольства Таригара. В наличии милашки орионцы и сумарцы, ну и прочая нелюдь на любой вкус и цвет. В общем, понаехало гостей из иноземных областей. Эй, перестань уже дрожать как заячий хвост. Ты потрясающе выглядишь, а танцуешь так вообще… м–м–м… умопомрачительно.
Покивав головой для убедительности, Доминика снова затараторила, зная, что это весьма действенный способ понизить градус моего напряжения:
– Думаю, пора заняться спасением прекрасной улыбки одного прилично посиневшего создания. Чудодейственный эликсир я прихватила. Давай помогу, самой тебе точно не справиться.
– Спасибо, – с искренней благодарностью отозвалась я, восхищаясь предусмотрительностью подруги и ее умением говорить правду в виде почти комплимента.
Улыбку нужно спасать, это верно. Сверхстойкая увлажняющая помада, которой я воспользовалась минут пятнадцать назад, вопреки заверениям производителя бесследно исчезла с губ, не успев как следует впитаться. Понятное дело, я ее съела, даже не заметив обещанного клубничного привкуса. А после этого еще и облизнулась раз сто, если не больше. Не от гастрономического удовольствия, нет. От волнения.
Доминика изящным движением руки выудила из сумочки маленький флакончик, открутила крышечку и ловко провела кисточкой по моим пересохшим губам, нанося слегка прохладную сыворотку–регенератор. Окинув критичным взглядом результат своих стараний, она удовлетворенно кивнула, затем невероятно скоростным образом убрала чудо–флакончик обратно в сумку и крепко прижала колотящуюся меня к себе.
– Все будет хорошо, Витошка. Я уверена.
– Угу, – пробормотала я, зарываясь носом в длинные, пшеничного цвета локоны подруги, источающие сладковатый аромат кокоса.