Индиана Джонс и Заклятие единорога
Шрифт:
Агуила вроде бы остался доволен, что она сделала, как велено, но вдруг сообщил, что отведет ее в такое место, где не в пример больше наскальных рисунков и гравюр. Дорога заняла часов шесть и привела их в какой-то каньон; позднее Мейра узнала его под названием Белого каньона. Агуила сказал, что это особое, священное место, где всегда можно найти убежище. Потом показал древние пуэбло, приткнувшиеся под нависающими обрывами и прекрасно сохранившиеся – время не тронуло даже деревянные потолочные балки. Еще он показал, где отыскать бьющие из земли говорливые ключи с чистой холодной водой.
Мейра потратила долгие часы, снимая копии с рисунков и гравюр, изображающих шаманов-оборотней, животных и таинственные символы. Наконец, представив свои рисунки Агуиле, сказала, что имеет особую просьбу – дескать, она хотела бы вернуть рог единорога, купленный им в ломбарде. Агуила будто и не слыхал; просто рассмотрел рисунки и сказал, что тут не хватает одного важного, который Мейра должна отыскать самостоятельно.
– Так что насчет жезла? – разочарованно осведомилась она.
– Найдя наскальный рисунок, ты получишь ключ к искомому, – изрек он. – Тогда тебе останется лишь взять жезл.
Мейра не отступала, расспрашивая, где и что искать, но Агуила лишь твердил, что она должна отыскать это самостоятельно.
Вернувшись домой, Мейра выяснила, что навестила воистину необычное место. До 1883 года здесь даже не ступала нога белого человека. Потом старатель по имени Кесс Хайт начал распространять рассказы об открытых им огромных каменных мостах и руинах. В 1904 году в Белом каньоне побывала экспедиция «Нэйшнл Джеогрэфик», а четыре года спустя Теодор Рузвельт провозгласил этот район национальным памятником. Вскоре после того имена мостов, названных Эдвин, Аугуста и Каролина, заменили на слова языка хопи: Катчина, Сипапу и Овахомо. Хопи никогда здесь не жили, но считаются потомками анасаси.
Инди она написала лишь о своих находках и рисунках, ни словом не обмолвившись об Агуиле. Старый навахо – слишком важное связующее звено с жезлом, и Мейра, не желая рисковать, не говорила о нем никому, кроме Рози, а той вполне можно довериться во всем.
Внезапно раздумья девушки были прерваны раздавшимся позади голосом старика-знахаря:
– Теперь ступай за мной.
Агуила стоял на вершина валуна в десятке футов от нее. Несмотря на крутизну склонов и усеивающие их мелкие камни, он подошел совершенно неслышно. Впрочем, Мейра давно привыкла к чудным появлениям и исчезновениям старого индейца. Последние пару часов его нигде не было видно, и она решила, что он отправился в одну из своих необъяснимых прогулок.
– Где вы были?
– Я хотел дать юта возможность уйти. Будь я здесь, они побоялись бы даже нос высунуть.
– У них есть причина опасаться вас?
– Сегодня – нет, – засмеялся он. Ответ Мейре не понравился.
– А вы причиняете людям вред своей магией?
Он пару секунд молча смотрел на мост Сипапу, затем промолвил:
– Древняя история гласит, что однажды в пору молодости человечества на землю поднялись два колдуна из нижнего мира. Один принес зерно кукурузы, дабы накормить людей; другой же доставил смерть, дабы земля не переполнилась людским племенем. Но смерть, и даже сама мысль о ней, вызвала в людях такой ужас, что все колдуны в их глазах стали воплощением зла.
– Но вы утверждаете, что одни колдуны несут зло, а другие – добро?
– Что есть добро и зло? Понять это не так легко, как думают иные. А ты? Ты несешь добро или зло?
– Ну, я не считаю себя злым человеком, если вы это имеете в виду.
– В каждом из нас есть и темные и светлые силы, – тихонько хмыкнул Агуила. – Но помни одно: попадающие в беду волки обычно слабы и неопытны. Большинство из них одержимы жадностью и околдованы стремлением обогатиться за счет других. Ими правит темная сила, она же со временем повергает их на колени.
– Как говорится, если бог захочет наказать, то разума лишит, – кивнула Мейра.
– Именно так. Могучие волки работают заодно с силами природы, а не против них. Им требуется не грубая сила или демонстрация могущества, а лишь легкое вспоможение чар.
– И вы из числа могучих?
– Порой мне доводится демонстрировать определенное умение в пробуждении людей, – Агуила зашагал в сторону руин, где Мейра и юта устроили бивак.
– Теперь мы пойдем искать Инди и моего отца?
– Мы встретимся с ними в моем доме.
– А как насчет жезла? – не утерпела Мейра. – Завтра солнцестояние.
– Ты получишь его на рассвете – если знаешь, где искать.
– Что?! Агуила, так нечестно! Вы говорили, что отведете меня к нему в день солнцестояния.
– Ты нашла священный рисунок?
– Да, – обогнав старика, Мейра вошла в убежище и указала на пол. – Вот!
Агуила заглянул в дверной проем, всматриваясь в рисунок. Выражение его лица оставалось совершенно непроницаемым. Мейру вдруг охватили сомнения.
– Ну как, я права?
– Знаки верные, – кивнул он, – но не в том месте. Тебе еще надо найти их.
– Но я не знаю, где искать!
– Продолжай разыскивать, – развел он руками и зашагал по тропе к вершине утеса, где поджидали лошади.
– Погодите! – всполошилась Мейра. – Где же мне искать? Я даже не догадываюсь! Слишком поздно! – Не дождавшись ответа, она поспешила за стариком, взмолившись: – Агуила, пожалуйста, не надо так со мной поступать! У меня уже не осталось времени на эти игры!
– У тебя масса времени, – он вскочил на лошадь. – Если ты не станешь терять его попусту.
Инди аккуратно отряхнул землю с брезентового мешочка. Неизвестно, что там внутри, но это несомненно имеет отношение к Мейре. Остальное просто совпадение – ему приснился сон об орле, уронившем перо, потом в нужном месте нашлось орлиное перо. Счастливое совпадение. И незачем вдаваться в дальнейшие рассуждения.
– Чего у тебя там? – поинтересовался Смитти, когда Инди вытащил мешочек из сипапу.
– Не знаю.
– Это не костяная палица, я и так вижу.