Индигирка

Anthony Saimski

Кушать тоже не хотелось. В рюкзачке у него были припасены галеты и пара саморазогревающихся банок тушеной говядины с горошком. Он берег их на всякий случай и всегда носил с собой, потому что на Индигирке надо было быть готовым ко всему.

Олег потер глаза и пошел к въездным воротам. Стоило отойти от своего барака, как его внимание тут же привлекла высокая вышка, торчащая на противоположной стороне лагеря. Конструкция была грубо сварена из труб разного диаметра и растянута стальными тросами. Еще, будучи на своей смене, он слышал разговоры о том, что военные привезли полный контейнер металлолома и крупнокалиберного

оружия. Так же с ними прибыла бригада техников из пяти человек, которых поначалу попросту никто не заметил из-за всей этой истории с девушкой-снайпером.

Насколько Олег смог понять из разговоров, это была экспериментальная разработка отдела биологических исследований компании. Сама по себе вышка, конечно, ничего интересного не представляла, но на ней должны были закрепить некий прибор, типа ультразвукового излучателя, назначением которого было отпугивать от шахты всю местную фауну, особенно инфицированную червями.

Если честно, Соколову не очень верилось в то, что это будет работать. Но его мнение по этому поводу никого не интересовало. А раз компания прислала такую штуку, да еще и в сопровождении вояк, значит, она действительно чего-то стоила.

Олег подошел к воротам. Бронетранспортера еще не было. На стене периметра медленно прогуливались двое сонных охранников и один военный, "Вепрь" которого сейчас был такой же грязно-серой расцветки, как и бетон стены. Взгляд Соколова остановился на массивном стволе крупнокалиберного "Утеса", появившегося здесь за время его отсутствия.

Парню стало любопытно рассмотреть его поближе, и он быстро забрался по лестнице на стену периметра.

– Ну, наконец-то эти умники догадались привезти сюда что-то стоящее!
– невольно воскликнул он, подходя к оружию.

Двое охранников, посмотрели на него. Олег махнул им рукой. Они спокойно кивнули головами, признав в нем учетчика Соколова, и продолжили свое движение, то и дело перевешиваясь через защитный выступ и поглядывая на основание стены.

Крупнокалиберный пулемет "Утес" был почти ровесником семьдесят четвертого калаша, но, в отличие от последнего куда больше подходил для этой планеты. Его способность с хорошей точностью выплевывать стальные корнишоны калибра двенадцать и семь миллиметров на расстояние почти в полтора километра, гарантировала защитникам стены серьезное превосходство в борьбе с очередным стадом.

К тому же,учитывая печальный опыт последней атаки, вокруг "Утеса" сварили некое подобие купола из согнутой, и переплетенной в решетку, арматуры. Сам пулемет был установлен на солидного вида сошки, пристреленные к бетонному полу. Единственное что оставалось сделать стрелку, это быстро подбежать к оружию, поднырнуть под защитный колпак, и начать уничтожать любую живность, которая только покажется из леса. Никакая атака с воздуха ему теперь не грозила.

– Сразу-то не могли до этого додуматься...
– протянул Олег и, поднырнув под купол из решетки, встал к "Утесу".

Оружие легко поворачивалось вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов. Соколов не удержался от того, чтобы не прильнуть к прицелу и начать медленно поворачивать пулемет, проверяя какой же сектор он может спокойно перекрыть огнем.

За поднятой прицельной планкой и черным длинным стволом, поплыл желто-коричневый лес. Опустив пулемет

немного вниз, Олег убедился, что можно с легкостью поливать почти всю расчищенную контрольную зону перед стеной, не считая последних пяти-восьми метров. Это было хорошо.

Со временем ствол "Утеса" оказался направленным в спины медленно шагающим по стене охранникам. Парень невольно посмотрел на короб с боеприпасами. Он был открыт, но лента массивных патронов не была подана в пулемет.

"Это хорошо...
– подумал он.
– А то вдруг случайный выстрел! А двенадцать и семь штука серьезная, попадет в ладонь, оторвет по плечо... Интересно, "Вепрь" выдержит?.."

Задумавшись о том, что произойдет с защитным костюмом, Олег продолжил поворачивать пулемет. Сквозь прицельную планку он видел еще несколько подобных турелей, установленных дальше по всей протяженности периметра. На противоположном его конце искрил сварочный аппарат, видимо, заканчивая монтаж последней. Там же было видно и БТР, стоящий у станции заправки водой. От его выхлопных труб шел пар, вероятно, двигатель был уже запущен. Так что, как и говорил Казюка, скоро они и, правда, выдвинутся в сторону восьмерки.

Тем временем ствол "Утеса" оказался направленным во внутреннее пространство лагеря. Будь Олег инфицирован червем, и прикажи ему эта тварь стрелять, даже особо не целясь, он бы убил и покалечил добрую сотню рабочих-шахтеров, так как позиция для ведения огня была просто превосходной.

– Да...
– протянул он, возвращая ствол оружия в исходное положение и задумчиво опираясь на него.
– Теперь, когда на периметре такие игрушки, с червями надо быть особенно осторожными. Не хватало еще, чтобы тварь и правда добралась до этой штуковины...

– Эй, ты чего здесь делаешь?
– услышал Соколов за своей спиной достаточно грубоватый оклик.

– Стою, - спокойно ответил он, посмотрев на подошедшего к нему вояку.

– Ты что, охранник или старший смены?
– военный смерил его взглядом своих узких глаз, в которых Олег увидел до боли знакомое выражение стандартной подозрительности.

Учитывая свой короткий сон и предстоящую важность его вылазки на восьмерку, Соколов нисколько не обеспокоился явно негативным тоном вояки. Впрочем, к представителям армии всегда относились с уважением. Отвечать им было положено раболепным голосом, еще лучше с присутствием в нем дрожащих интонаций. Военные же, в свою очередь, имели право совать свой нос почти во все дела, при желании даже заглянуть в уборную и спросить строгим голосом, почему человек оправляется именно так, а не как-то по-другому.

Но сейчас Олегу было любопытно немного разочаровать "инертность мышления" подошедшего к нему бойца, и вести с ним простой разговор, достаточно прямо и просто отвечая на заданные вопросы.

Военный смерил его взглядом, задержавшись на потасканной разгрузке с наращенными стропой кармашками. Он фыркнул, даже не пытаясь скрыть свое пренебрежение, и задумчиво постучал пальцами по шлему костюма, закрепленному на поясе. Вся его пластика и положение тела буквально кричали о том, что он тут теперь главный, и Соколов уже давно должен был отчитаться перед ним по полной форме кто он такой. Но он почему-то до сих пор этого не сделал, просто глядя на него своими сонными глазами и лениво позевывая.