Индиран Диор и тайна затерянного храма
Шрифт:
— Как вы торопливы, госпожа профессор!
— Привычка.
— А скажите, — Индиран откинулся назад, — неужели вас тоже привели сюда поиски Сильмарилла? Никогда бы не подумал, что вы согласитесь хоть с одной моей теорией!
— Гипотезой. Никоим образом. Я приехала выяснить, что случилось с экспедицией Фэрамира Итильского. Он мой однокурсник, и сопровождали его, в том числе, мои студенты, а спасательную экспедицию Университет и столица вышлют не раньше конца зимы. Когда договорятся о деньгах.
— Так вот о каких белых говорили местные… — протянул Индиран. — Их интересовал храм?
— Город, — уточнила Аэлин. — Возможно, там находится целый город.
— Их угораздило отправиться в джунгли летом?
— Конечно, нет. Весной, едва закончились дожди.
— Но почему вы взяли с собой только одного помощника?
— Я взяла того, кто смог освободиться быстрее всех.
Индиран кивнул — лёгкость на подъем он и сам ценил, вот только в единственной на весь гондорский университет женщине-профессоре ее найти не ожидал.
— Не знал, что у меня оказались конкуренты за этот затерянный храм, — признался он.
— Фэрамир самолюбив, и никогда не любит разглашать свою работу раньше времени.
— Что вы уже узнали о них?
— Что ни один человек из экспедиции не вернулся с весны ни в этот, ни в соседний города. Что местные кхандцы, услышав об их цели, отказывались давать им проводников и носильщиков, и они наняли людей прямо здесь, в Исме, потому что местные харадцы считают кхандцев суеверными. Что они отплыли на четырех лодках.
— Хозяин судна мне про них уже рассказывал, — кивнул Индиран. — Про сумасбродов, которые хотели забить его кораблик своими вещами сверху донизу. И он отказался.
— Ясно. А что узнали вы?
— Об экспедиции?
— Нет, о своей цели.
— Не надейтесь, я вам его не отдам, — усмехнулся Индиран.
— Вы не можете отдать то, чего нет, — отрезала Аэлин.
— Или вы не слышали историю находки в Имаре?
— Я читала, — подчеркнула Аэлин, — что рыбаки Имара вытащили из рыбы некий крупный камень, который называли "сияющим". И что его украли из сейфа корабля, а капитана убили. На этом факты закончились, остальное — домыслы.
— Ха! — сказал довольный Индиран. — Вы же понимаете, что я был в Имаре и расспрашивал моряков о подробностях.
— Как и много других журналистов и досужих зевак, — согласилась Аэлин. — Представляю, сколько насочиняли им моряки за выпивку!
Нарин вертел головой, глядя то на одну, то на другого. Кажется, он ожидал взрыва.
— Я мог бы рассказать больше о своих выводах, — сказал довольный Индиран, — но при одном условии.
— Каком же?
— Вы дадите слово не переходить мне дорогу. Вы ищете своих коллег, я — храм и камень.
— Нереалистично, — заметила Аэлин. — Если мы всё-таки окажемся в затерянном городе, я не смогу отказаться от соблазна этот храм обследовать. Вдобавок, право первой руки на обследование города — у Фэрамира.
— Камень, — повторил Индиран. — Чем бы он ни был, он существует.
— Один артефакт, — Аэлин сделала жест, словно взвешивала что-то. — Найденный невесть где, но точно не на историческом месте. Без каких-либо значимых примет и обозначений. В противовес ему — возможный город и храм, находящиеся там, где были построены, со всеми полагающимися культурными слоями… Ради Единого, забирайте ваш непойманный Сильмарилл.
Воцарилась тишина. Прибежал хозяин и принес восхитительно пахнущую жареную рыбу, но внимательная тишина каким-то образом сохранялась.
— Вы даёте мне слово? — повторил Индиран. Голос прозвучал как-то слишком громко в этой тишине.
— Да, я даю вам слово. Но только касательно камня.
— Остальное обсудим позже, госпожа профессор, и вы, мой юный друг, — решил Индиран. — Кстати, а где мы забыли нашего проводника? Надеюсь, у него хватило ума не ждать нас на солнцепёке?
— Я здесь, — сказал очень звучный и глубокий голос из-за соседнего столика. Нарин вздрогнул и едва не подскочил. — И я надеюсь, господин Индиран, у вас хватит ума не ставить ум вашего проводника под сомнение.
Трое археологов с удивлением обернулись. Профессор Аэлин приподняла брови, словно удивляясь самой способности нанятого ею проводника говорить.
Судя по шляпе, отброшенной назад, зелёной рубашке и высокому росту, это был тот самый человек, которого Индиран мельком видел на берегу реки. Тогда он не разглядел его лица, решив, что это обычный смуглый местный житель смешанных кровей, каких много на всем побережье от северного Харада до дальнего южного Кханда. Теперь же он смотрел на слегка загорелое, но, несомненно, светлокожее лицо с очень правильными чертами коренного жителя Северо-запада Средиземья. Морщины вокруг его глаз говорили о возрасте больше полусотни лет, но человек оставался стройным, ни следа возрастной сутулости. Его длинные волосы, собранные в хвост, были черными, без седины. Он сидел, невозмутимо вытянув длинные ноги в кожаных сапогах, и перед ним стояла кружка с пальмовым вином.
— Госпожа Аэлин, вы серьезно? Это наш проводник? — Индиран тоже поднял брови. — А по-моему, это скучающий гондорский аристократ, который пытается развлечься за наш счет!
— Если не верите мне, — пожала плечами Аэлин, — спросите у нашего хозяина.
И Индиран немедленно это сделал, как только хозяин принес его собственный заказ.
— Господин Мэйтар? — удивился хозяин. — Разве вам о нем ещё не рассказали? Да он живёт здесь много лет и знает джунгли лучше любых местных жителей! Вам очень повезло с проводником, сударь, да! Господин Мэйтар, знаете ли, далеко не всем соглашается помогать. Когда сюда приезжают богатые охотники из Харада или Каттая, они предлагают ему большие деньги за сопровождение, но он ни разу на моей памяти не соглашался, да! Говорит, что охота за трофеями это мерзость и бессмысленное убийство.
— А почему же господин Мэйтар не согласился сопровождать в джунгли учёных этой весной? — спросил Индиран у всех разом. — Тоже недостойная цель?
— Потому что его здесь не было с прошлой осени, профессор, — ответил вместо проводника студент Нарин. — Он лишь недавно вернулся в этот город.
— Понятно, — буркнул Индиран. Этот проводник невольно выводил его из равновесия, даже не очень ясно, чем. Возможно, просто как гондорец — умбарца. Между новой метрополией и старым северо-западом шло неявное, но постоянное соперничество до сих пор.