Индиран Диор и тайна затерянного храма
Шрифт:
— Ты точно хочешь это знать? — переспросил Мэйтар.
— Да!
— Они говорят, что твоя кожа похожа на сыр.
Нарин только вздохнул.
— А вас при этом зовут Лунным человеком, — сказал он уныло.
Проводник только пожал плечами. Он тоже носил шляпу с полями, как и сам Индиран, и кожа его оставалась ровного слабо-загорелого цвета. В молодости наверняка был отменным красавцем, и когда явился в эти места впервые, мог впечатлить и женщин, и мужчин.
Потерев щетину и подумав, где тут с утра умыться и побриться, Индиран вдруг вспомнил, что не видел ни разу Мэйтара с бритвой. Да, умывались они по утрам поочередно, друг за другом не следили, но у немолодого мужчины должна к вечеру проступать щетина, возможно, седая, разве нет? Индирану вот и благородное происхождение не помогало, слишком разбавилась, как видно, древняя кровь. Хотя доводилось встречать мужчин, у которых почти не росла борода, и в очень разных местах — все они упоминали семейные легенды об эльфах и феях в роду… Не иначе, у проводника тоже есть такая легенда.
В углу зашуршало — Аэлин отгородила себе угловую кровать плетёной ширмой. Кроватями здесь были невысокими перевёрнутыми ящиками с плетеным из кожаных ремней дном, на них лежали травяные матрасы, пестрые покрывала и соломенные валики подушек.
— Надеюсь, здесь нет клопов, — с сомнением сказал Индиран, трогая покрывала.
— Нет, — сказал Мэйтар, сбрасывая сапоги и рубашку. Повесил ружье на вбитый в стенку колышек, растянулся на покрывале и проверил, что дотягивается рукой до приклада.
— Хм, вы им не доверяете?
— Кто-то ведь пытался нас убить. Он может повторить попытку. Нет, хозяев я не боюсь, но иные чужаки способны пробраться и в чужой поселок.
Индиран подумал, что сейчас его последний за долгое время шанс поспать на настоящей кровати — и выбросил сомнения из головы. Сбросил одежду, растянулся на пёстром желто-красном покрывале. Подумал — и пристроил рядом револьвер, чтобы дотянуться одним движением. Ему снились в ту ночь раскопки стены в Лоринане, и как они праздновали основание заповедника.
Утром их накормили кашей с мясом, принесли родниковую воду для умывания, ещё раз поглазели со всех сторон на чужаков и помогли сложить вещи, меха с водой и припасы в лодку. Снова переговорив со старейшинами, Мэйтар попросил отсчитать им несколько серебряных монет, и двое сильных мужчин с волосами, покрашенными красной глиной, сели к ним в лодку на весла. Другими гребцами стали Индиран с Нарином, а Мэйтар без сомнений занял место на руле.
На нижнем Гэлханде гребные лодки плохо справлялись с мощным течением, но здесь река была заметно слабее и мельче, и их лодка уверенно двигалась вверх по реке. Аэлин сидела на носу и регулярно раздавала гребцам воду. Местные жители, правда, без тени сомнений зачерпывали и пили речную воду, но даже Индиран рисковал так делать только в Лоринане, где текли с гор удивительно чистые и говорливые реки. Нарину профессор Аэлин в красках описала, что случается с теми, кто подхватывает желудочную инфекцию в джунглях, а Индиран, подумав, добавил историй из жизни. Ему совершенно не хотелось, чтобы славного парня схватил кровавый понос.
— А где вы были весной? — спросил Нарин у проводника вечером второго дня. Они расположились ночевать на высоком левом берегу реки — Мэйтар увидел на северо-востоке тучи и подумал о дождях в верховьях.
— Ездил в Линден, — ответил тот. — На север.
— А куда на север?
— На залив Хэлвор.
— О, — сказал радостно Нарин, — мы копали там почти все лето, только нас под конец сезона дождями смыло…
Аэлин грозно сверкнула на него глазами поверх очков, но было поздно, Индиран заинтересовался.
— Что именно?
— Ээ… Раннюю нуменорскую крепость на северном берегу залива…
— Стоп-стоп, какой ранний Нуменор? Тамошние развалины относят к Четвертой эпохе!
Нарин умолк, поняв, что сболтнул лишнего.
— Госпожа профессор, — сказал Индиран, прижимая руки к груди, — обещаю вам молчать. Я понимаю, что вы тоже не любите раньше времени делать заявления, не хуже Фэрамира. Но вы же не можете заинтересовать коллегу и бросить его мучиться загадкой?
— Могу, — сказала Аэлин хмуро. — Не стоит давить мне на жалость, мы не на экзамене.
— Я уже проболтался. Простите, — сказал Нарин.
И тут неожиданно подал голос Мэйтар.
— Я бы тоже очень хотел услышать об этом, госпожа Аэлин.
— Если профессор Индиран обещает держать язык за зубами, — ответила она, смягчаясь.
— Обещаю!
— Да, мы начали пробные раскопки, рассчитывая найти Четвертую эпоху. А нашли огромной толщины осадочный слой, отдельные предметы эпохи Линдона в его толще и нуменорскую, по-видимому, кладку, похоже, очень раннюю. В самом низу — следы пожара и штурма. И массовое захоронение молодых мужчин и кажется, нескольких женщин поблизости, причем в нем почти не было оружия, но нашлись личные вещи и остатки одежд и снаряжения — вполне качественных одежд, не каких-нибудь шкур. Особенно меня поразило, что все погребенные исключительно молодые. Ни одного старика или хоть возрастного человека! У всех идеальные зубы без дефектов, они все весьма высокого роста, словно подобраны по нему… Все в могильнике, кроме металла и камня, очень плохой сохранности, а ещё на большой глубине, это меня смущает. Но дело не только в этом.
— Я обещал молчать, — напомнил Индиран.
— Крепость… уходит под воду и продолжается там не менее чем наполовину. Такие перепады уровня моря в исторические эпохи неизвестны.
— Я сам туда нырял! — с облегчением сказал Нарин, которого явно распирало от этих известий. — Нижняя стена уходит на глубину больше пятнадцати метров! А то, что осталось на поверхности, это верхний двор и цитадель!
— Однако… — только и сказал потрясенный Индиран. — Подтверждение опускания Белерианда и Нуменора — это же сенсация!
— Никаких демоновых сенсаций, пока все не будет задокументировано и описано десять раз! — отрезала Аэлин. — Вы же понимаете, что мне и моим ученикам, в отличие от вас, дутых сенсаций не простят! Это помимо того, что представлять публике необоснованное открытие вообще глупо!
Индиран поднял руки.
— Я понимаю, но… но это невероятно! А если вы нашли уцелевшую постройку Первой эпохи??
— Ничего не могу на это сказать. Кладку стен я определяю как очень раннюю нуменорскую, только меньших размеров, чем в известных памятниках. Остальное ещё изучать и изучать. А вы знаете это место? — обратилась она к Мэйтару, который сидел с непроницаемым видом.
— Знаю, — сказал он. — Что ж, это был последний год спячки развалин.
— У Линдара были планы на эту крепость? — поинтересовалась живо Аэлин.
— Возможно. Он… Тоже считал ее постройкой Первой эпохи.
— И знал о подводной части?
— Полагаю, да.
— У вас сохранились его бумаги? — воскликнул в азарте Индиран.
— Кое-что.
— Я готов купить их за любые деньги!
— Не уверен, что готов доверить их любителю сенсаций.
Вот это было чертовски обидно. Как под дых получить. И крыть было нечем — Индиран действительно с удовольствием делился своими идеями с газетчиками, зная, что старые кабинетные хрычи все равно бы их отвергли и замолчали. Ему захотелось сказать, что с таким отношением следующая сенсация в газете будет лично о Мэйтаре, племяннике прославленного археолога Нариона, и его семейном архиве. Потом выдохнул, решил, что угрожать такому проводнику, да ещё прямо в джунглях, очень плохая идея. В конце концов, с журналистами можно поговорить и по возвращении.