Индиран Диор и тайна затерянного храма
Шрифт:
— Вы несправедливы, — сказал он, наконец. — Я не выдаю публике то, что хочу или обещал скрыть. И в некоторых случаях, вроде истории с Лоринаном, справиться без огласки было невозможно. Вы и сами это знаете. Линдар не отстоял бы Имладрис от горноразработчиков, не обратись он к прессе.
Проводник посмотрел очень холодно.
— А с какой целью вы раструбили газетчикам о Сильмарилле?
— Чтобы заставить шевелиться никчемную полицию Кханда. Без пинков сверху эти люди вообще не работают. Ну и лишний раз пробудить у публики интерес к Первой эпохе.
— И взбудоражили этим целый преступный мир
— И мне это удалось. Хорошо, почти удалось.
— С помощью денег или друзей в полиции Кханда? — иронически спросила Аэлин.
— И ещё умения говорить с самыми разными людьми.
— Выпивать с разными людьми, вы хотите сказать?
— Не вижу ничего плохого.
— Пожалуйста, не ссорьтесь, — встревожился Нарин. — Лучше давайте спросим, что господин Линдар думал о крепости на Хэлворе!
Археологи дружно замолчали.
— Он верил в реальность легендарной Первой эпохи, — сказал Мэйтар нехотя. — Но не распространялся об этом. И он не хотел раскопок на Хэлворе. Не стал бы тревожить эти места. А люди… Всего лишь снова все переврут, оспорят и затопчут.
— Я смотрю, вы не любите людей, — усмехнулся Индиран.
— Не люблю, — невозмутимо согласился проводник. — Предпочитаю иметь дело с лучшими творениями людей, а не с ними самими.
— Но вы же пошли с нами спасать экспедицию! — воскликнул Нарин.
— Да уж не Сильмарилл добывать, — тут Мэйтар тоже усмехнулся, коротко и нехорошо. Сразу захотелось закончить разговор, но именно этому желанию Индиран и возразил.
— Тоже ведь лучшее творение рук, хм, человеческих, если можно так сказать, — заметил он.
— Не человеческих, — ответил Мэйтар коротко.
— Я рад, что встретил единомышленника в этом, — сказал умбарец искренне.
— Наука не занимается вопросами личной веры, — покачала головой Аэлин. — Даже если мне будет хотеться считать жителей Первой эпохи теми самыми бессмертными эльфами из легенд, а не прогрессивным племенем изобретателей строительства и кузнечного дела, я буду об этом молчать.
— Чтобы не испортить себе карьеру? — съязвил Индиран.
— Вам легко говорить, вашу карьеру ничем уже не спасти и не испортить, — парировала она. — Ни эльфами, ни Сильмариллом. Ни Морготом, вероятно.
Мэйтар вдруг засмеялся. Это вышло так неожиданно и даже зловеще, что затихли все, даже двое гребцов, которые увлеченно играли в местные кости с другой стороны костра.
— Что смешного я сказала?
— Как вы думаете, Фэрамир уже знал, как называют тот затерянный храм местные жители? — спросил Мэйтар, отсмеявшись.
— Не думаю…
— Здесь его зовут храмом Темного. То есть, Моргота. Вот профессор Индиран и проверит, повредит ли его карьере, хм, Моргот.
— Уж не поэтому ли вы закупили лишние патроны?
— Патроны лишними не бывают, — коротко сказал Мэйтар, и вот тут разговор действительно закончился.
Наутро река немного поднялась и стала ещё более мутной. Проводник сказал, что тучи, висящие в верховьях реки, заслоняют горные вершины, а значит, цель уже не так далека. Подъем воды и ускорившееся течение замедлило скорость лодки, зато и большинство мелей скрылось под водой,
— Стреляли когда-нибудь в человека? — спросил Индиран, увидев это в первый раз.
— Однажды приходилось. На экспедицию в северном Эриаде напали местные браконьеры, орали в темноте и угрожали оружием. Я стреляла на голос.
— Значит, справитесь. Попали?
— Задела.
— Годится.
Ещё три дня спустя, когда река поднялась ещё сильнее, и по высокой воде они удачно одолели несколько порогов, остановились на ночь у подножия большого белого утеса, настолько отвесно обрывающегося в реку, что даже лианы его оплетали только местами. И здесь гребцы, едва вытащив на берег лодку, торопливо заговорили с Мэйтаром.
— Уходят? — спросил Индиран.
— За этой скалой для них начинается дурная земля, — кивнул тот.
И верно, гребцы даже скалы постарались не касаться и развели костер в стороне от нее. Мэйтар посмотрел на небо и велел натянуть тент перед сном и укрыть груз.
Глава 3
Ночью прошел короткий, но сильный ливень, и утро встретило путешественников сырой прохладой. Вода плескалась ещё выше вчерашнего. Туземцы, едва рассвело, сняли с поясов топоры, срубили небольшое прямое дерево, нависавшее над водой, очистили, вырубили из веток два шеста, многословно попрощались и верхом на бревне устремились вниз по течению. Двое гребцов вели бы нагруженную лодку против течения слишком медленно, а Аэлин не могла долгое время работать веслом, поэтому дальше предстояло идти пешком. Проводник осмотрел их обувь перед выходом и объяснил, как уберечь ноги от натирания в дороге.
— Оставьте здесь часть припасов, — распорядился также Мэйтар. — Нам важнее быстро добраться до развалин и установить судьбу вашей экспедиции, а затем вернуться.
— Вы были там, — уверенно сказала Аэлин, довольно умело укладывая свой заплечный мешок.
— Больше тридцати лет назад.
— Что можете рассказать?
— Что город зарос и заброшен. И там действительно скверное место.
— И храм вы видели?
— Видел.
— Он действительно посвящен Темному, э-э, Морготу?
— Он был немного расчищен, — сказал Мэйтар, помолчав. — И там разводили огонь.
— Там продолжали, хм, поклонение? — уточнил Индиран. Плотнее завернул коробку патронов в брезент, чтобы уложить в мешок.
— Ничего про это не могу сказать. Внутрь я заходить не стал. Там жгли огонь, закоптив храм изнутри. И он вызывает необъяснимое отвращение. Это помимо того, что оттуда разило каким-то подземным газом.
— Вы поэтому согласились, господин человеконенавистник? Вы думаете, что на археологов напали фанатики древнего культа и хотите сами проверить? И не предупредили никого? — Аэлин почти зашипела.