Индиран Диор и тайна затерянного храма
Шрифт:
— Темные культы, — донеслось от воды. — Бассейн ваш.
Вода была совершенно восхитительна, как на лучших курортах Трехгорья — горячая, насыщенная пузырьками, отдающая резким запахом. Она расслабляла и требовала отдыха, потому пришлось вылезать довольно быстро — иначе был риск размякнуть и заснуть, едва выбравшись. Но рассмотреть маски он успел — они украшали с двух сторон прежний сток воды в бассейн.
Последним купался их проводник, причем тот безо всякого стеснения разделся догола. И снова вызвал лютую зависть у Индирана — такая фигура без капли жира, да в шестьдесят лет!
И ещё странно, мелькнула мысль — ни одного шрама. За столько лет в джунглях… Тут Индирану попался на глаза тот самый каменный узор, и он выкинул лишнее из головы.
На этот раз ночные дежурства установили без споров, разделив ночь между тремя мужчинами. Аэлин была готова взять на себя четвертую долю, но ее просто не разбудили, на что она утром обиделась. Вещи сложили в углу развалины, скрыв их лианами и палой листвой, и отправились разведывать город только при оружии и с запасом сухих галет в карманах.
Глава 4
Надо сказать, с утра Мэйтар предложил пойти разведать город в одиночку. И честно сказал, что путешественники слишком неопытны в передвижении. На это Индиран возмутился, объявил, что достаточно опытен в хождении по любым руинам, и отсиживаться в убежище не собирается. А в городе может быть нужен учёный с его опытом, чтобы разобраться в принадлежности руин. И в свою очередь предложил оставить ждать госпожу профессора. На что проводник ответил, что не видит большой разницы между умениями Индирана и Аэлин, шуму они производят примерно одинаково.
"С высоты своего опыта и высокомерия", — проворчал археолог себе под нос.
Кратко описав, где он побывал, проводник предложил дойти до уцелевшего высокого дома и с него осмотреть часть города, прежде чем идти в центр к храму, и это признали хорошей идеей.
— Жаль, что вы тогда не начертили карту, — только и сказала Аэлин перед выходом.
— Не подумал, — легко сознался проводник.
Пробравшись следом за Мэйтаром сквозь заросли к развалинам городских ворот, они и увидели надпись. Кто-то оставил запись куском мела или штукатурки на уцелевшей кладке справа от воротного проема, и ее ещё не успело смыть дождями.
— Но это же синдарин! — воскликнул удивлённо Нарин.
— "Берегитесь…", — хмыкнул Индиран, — не разобрать только, чего именно.
— Кто-то из экспедиции намеренно оставил надпись на языке, которого не знают ни местные жители, ни вообще кто либо, кроме историков древности. Он не хотел, чтобы ее понял кто-то ещё… — Аэлин невольно поправила кобуру револьвера.
— "Нападения", — хмурый Мэйтар очертил пальцами несколько смытых древних рун. — Берегитесь нападения.
— Так, — сказал Индиран, — вы ещё и синдарин знаете. Какой университет вы заканчивали, если не секрет? Гондорский или Умбарский?
— Я самоучка. Идите за мной и постарайтесь сохранять тишину.
Если бы не нависшая угроза, прогулка по городу была бы дивно хороша. Из-за каменной вымостки и каменистой почвы деревья здесь росли разрозненно, не закрывая света, зато причудливо оплетая корнями стены построек, и солнце просвечивало сквозь них, словно в парке. Лианы покрывали ограды, некоторые бурно цвели после осенних дождей, и стены расцветали оранжевым и лиловым. Открытых глазу стен было мало, там, где не потрудились корни и ветви, нередко нарастал густо-зеленый мох, но кое-где вывороченные камни открывали фрагменты узоров и даже иногда надписей, знаки которой казались близки старокхандской письменности, только более угловатые и изломанные. На домах несколько раз встретились высеченные морды леопардов, и уже хотелось гадать, элемент культа это или охранные символы… Тишину нарушал лишь шум их шагов, и спящий под лианами и корнями город казался пустым и безобидным.
Только ощущение, что кто-то смотрит на него издалека, мешало наслаждаться этой сонной красотой.
И снова Мэйтар нашел для них тропу — едва заметную, вьющуюся между домов и оград, слишком узкую для их ботинок, и все же позволяющую двигаться побыстрее. Город тянулся и тянулся, он вообще показался Индирану сильно разбросанным, и лишь больше часа спустя они подошли к обещанному дому.
— Я бы не назвала это домом, — тихо сказала Аэлин. — Это или небольшой храм, или присутственное место. Посмотрите, сколько резьбы на обломках.
— Ворота малы, — возразил Индиран, — так что вряд ли это общественное здание. Просто очень богатый дом.
Башня возвышалась над развалинами больше на два этажа. Длинная трещина в темно-серой стене намекала, что долго этому не продлиться, но Мэйтар без страха вошёл внутрь, и Индиран понадеялся, что при них остатки башни ещё постоят. В башенке оказалось слегка прохладно из-за толстых стен и затеняющих все лиан. Перекрытия двух этажей сохранились, и даже подняться на уровень третьего обломки лестницы позволили. Забравшись туда, археолог выглянул в узкое окно — и на краю видимого пространства, далеко впереди и выше по склону поднялся перед ним купол храма.
И в первое мгновение захотелось спрятаться от него, чтобы не заметили.
Поднялась осторожно Аэлин, пробралась довольно ловко по остаткам ступеней. Выглянула в окно и поежилась.
— Интересно, мне одной кажется, что оттуда наблюдают?
— Не одной, — подтвердил Индиран.
— Какое-нибудь движение видите?
— Отсюда — нет. Только пар над храмом. Скорее всего, под ним ещё один источник.
— Тише, — сказал сверху Мэйтар. Все замерли, и Нарин на втором этаже тоже. Кричали птицы, довольно противно, что-то шуршало в листве у подножия башни, и шелестел ветер в листьях развесистого дерева во дворе усадьбы…
Проводник спрыгнул с гребня стены на пол второго этажа, придержавшись слегка рукой за обломки, и вихрем слетел вниз по ступеням. Снаружи раздался хруст и шелест. Индиран тоже сбежал на второй этаж и бросился к окнам в другую сторону.
Проводник вытаскивал из кустов лохматого человека в изорванной одежде. Когда Мэйтар втащил его в башню, тот упирался и брыкался, но не кричал. От ещё двоих мужчин он шарахнулся и прижался к стене. Тут сверху спустилась Аэлин — и пришелец бросился к ней, едва ли не в ноги.