Инферно
Шрифт:
Фильм продолжался; в кабинке повисла напряженная тишина. Вскоре экран потемнел, на стене пещеры появилась странная тень с птичьим носом и завела туманную речь:
Я Тень…
Загнанный под землю, я вынужден обращаться к миру из ее глубин, из мрачной пещеры, где плещут кроваво-красные воды озера, не отражающего светил.
Но это мой рай… идеальная утроба для моего хрупкого детища.
Инферно.
Шеф повернулся к Ноултону:
— Инферно?
Тот пожал плечами.
— Я же говорю: от этого мороз по коже.
Шеф напряженно вглядывался в экран.
Носатая тень продолжала говорить еще несколько минут; она говорила о моровых язвах, о необходимой чистке населения, о собственной грядущей славе, войне с невежественными врагами, чинившими бесконечные препятствия, и о горстке верных последователей, которые понимают, что только решительными действиями можно спасти планету.
Из-за чего идет война, Ноултон не знал, но с самого утра задавался вопросом: правильную ли сторону занял в ней Консорциум? Голос продолжал:
Я выковал орудие спасения, но наградой за мои труды — не лавры и не фанфары, а угрозы меня убить.
Смерти я не страшусь… ибо смерть превращает провидца в мученика… воплощает благородные идеи в мощные движения.
Иисус, Сократ, Мартин Лютер Кинг.
Скоро я стану с ними в один ряд.
Шедевр, который я создал, — творение самого Бога… Того, кто одарил меня умом, вооружил знаниями и вдохнул мужество, необходимое для того, чтоб выковать такое орудие.
И день уже близок.
Инферно спит рядом со мной и скоро вырвется из водного чрева… под пристальным взором хтонического чудища и всех его фурий.
При всей доблести моих деяний я, как и вы, не чужд Греху. И я повинен в самом черном из семи — в этом соблазне одиноких, которого столь немногим удалось избежать.
Гордыня.
Записав это послание, я уступил его черной тяге, страстному желанию оповестить мир о моем создании.
Пусть знает мир.
Человечество должно знать источник своего спасения… имя того, кто навеки запечатал зияющую пасть ада.
С каждым часом исход все определеннее. Математика, неумолимая, как закон всемирного тяготения, не признает сделок. То же экспоненциальное умножение жизни, которое почти убило человеческий род, теперь спасет его. Красота живого организма — будь он благом или злом — в том, что он подчиняется велению Божьему, единому для всех.
Плодитесь и умножайтесь.
И я пустил огонь… навстречу огню.
— Довольно.
Ноултон едва расслышал голос шефа.
— Сэр?
— Остановите видео.
Ноултон поставил на паузу.
— Сэр, самая страшная часть — как раз конец записи.
— Я увидел достаточно. — У шефа был больной вид. Он несколько раз прошелся по кабинке и вдруг повернулся к Ноултону. — Мы должны связаться с ФС-2080.
Ноултон задумался: тут были определенные сложности. ФС-2080 было кодовым именем одного из самых надежных агентов шефа во внешнем мире — именно он рекомендовал Консорциуму Зобриста как клиента. В эту минуту шеф, несомненно, клял себя за то, что положился на мнение ФС-2080; работа с Бертраном Зобристом внесла хаос в тонко отлаженную структуру Консорциума.
Первопричина этого кризиса — ФС-2080.
Все удлиняющаяся цепь тяжелых неудач, связанных с Зобристом, вызывала уже опасения за судьбу не только Консорциума, но, возможно… всего человечества.
— Необходимо выяснить истинные намерения Зобриста, — сказал шеф. — Я хочу точно знать, что он там разработал и реальна ли эта угроза.
Ноултон знал, что если кто и может ответить на эти вопросы, то только ФС-2080. Кто мог лучше знать Бертрана Зобриста? А Консорциуму пора нарушить протокол и выяснить, какого рода безумное предприятие поддерживал он по неведению весь последний год.
Ноултон обдумывал возможные последствия прямого обращения к ФС-2080. Само восстановление прямого контакта было чревато определенным риском.
— Сэр, если мы свяжемся с ФС-2080, — сказал он, — нам придется проявить в вопросах некоторую деликатность.
В глазах шефа вспыхнул гнев. Он вынул мобильный телефон.
— Нам теперь не до деликатностей.
Сидя с двумя спутниками в отдельном купе «Фреччардженто», человек в галстуке с «огурцами» и стильных очках изо всех сил старался не чесать сыпь, зудевшую все сильнее. Боль в груди тоже как будто усилилась.
Когда поезд наконец вырвался из туннеля, он посмотрел на Лэнгдона — тот, видимо, пребывал в глубоком раздумье и только сейчас открыл глаза. Сиена, сидевшая рядом с ним, посмотрела на мобильный телефон, который лежал на столе без дела: в туннеле сигнала, естественно, не было.
Она хотела продолжить поиски в Интернете, но не успела даже протянуть к телефону руку, как он завибрировал и отрывисто забибикал.
Узнав звонок, Феррис сразу схватил телефон, взглянул на осветившийся экран и встал.
— Извините, — сказал он, постаравшись скрыть удивление. — Мать прихварывает. Надо ответить.
Сиена и Лэнгдон понимающе кивнули, а он быстро вышел в проход и направился к ближайшему туалету.
Там он запер дверь и принял звонок.
— Алло?
В телефоне прозвучал мрачный голос:
— Говорит шеф.
Глава 65
Туалет во «Фреччардженто» был не больше, чем в авиалайнере — только-только повернуться. Феррис закончил разговор с шефом и опустил телефон в карман.
Земля уходит из-под ног, подумал он. Вся картина мгновенно изменилась, ему нужно было сориентироваться, и на это ушло некоторое время.
Мои друзья — теперь мои враги.
Он приспустил галстук и посмотрел на свое воспаленное лицо в зеркале. Оно выглядело хуже, чем он думал. Но по сравнению с болью в груди это его мало беспокоило.
Он нерешительно расстегнул несколько пуговиц и раскрыл рубашку.
Заставил себя поглядеть в зеркало и рассмотрел голую грудь.
Господи.
Темное пятно увеличилось.
Кожа в середине груди была иссиня-черного цвета. Пятно, прежде размером с мяч для гольфа, теперь было величиной с апельсин. Он легонько тронул болезненное место и передернулся.
Он торопливо застегнул рубашку. Только бы хватило сил сделать то, что должен сделать. Следующий час будет решающим, подумал он. Требуется целый ряд тонких маневров.
Он закрыл глаза, сосредоточился и прокрутил в уме свои дальнейшие действия.