"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Экселенц сказали поедешь, значит — поедешь.
А Ёган уже тащил верёвку, и как подошёл к Кирхеру которого душил Сыч, дал пекарю кулаком в брюхо, и уже после этого они с Сычом повалили его на пол, и, почти без сопротивления, выкрутили тому руки за спину. И поволокли к телеге. А Сыч ещё и спрашивал его:
— А где нам кузнеца-то найти твоего?
Эльза Фукс испуганно смотрела, как к ней в телегу закинули Кирхера, а вот брат Ипполит ничему не удивлялся, он только подвинулся чуток, чтобы ноги пекаря ему не мешали. И кавалер поехал дальше, искать свой меч. Он подозвал
— Ты поговори с ним, надобно знать, где Вильму искать. Меч — мечом, но мы сюда не из-за меча приехали. Нужно нам и про другой розыск не забывать.
— Так вы, Экселенц, скажите, что ищем-то, мне бы знать, про что спрашивать.
— Спрашивай про купца Якоба Ферье, что месяц назад пропал в «Безногом псе». Нужно узнать кто его убил, и куда делись его вещи.
Сыч кивнул, кинула поводья своего коня Максимилиану, а сам сел в телегу и сказал ласково:
— Госпожа Эльза, пройдитесь пешочком, разомните ножки свои прекрасные, пока я с этим пекарем парой слов не перекинусь.
Девушке повторять нужды не было, она и сама не очень хотела ехать в телеге, где лежал связанный Кирхер. Пошла за телегой пешком.
Большие ворота на двор кузницы были распахнуты настежь. Тут стояли возы, со снятыми для ремонта колёсами и осями, звенели молоты, сновали работники, были тут и коновалы с конями, которым надобны были новые подковы. Работы, видно, было много.
Кавалер пытался найти среди людей хозяина. Старшего. Кузнеца Тисена. Он заехал на двор стал оглядываться, а к нему сразу пошёл здоровенный детина в кожаном фартуке, молодой и деловой с молотком в руке. Руки у него как у некоторых ноги. Силы огромной.
— Что вам надобно, добрый господин, — спросил детина.
Глядел он если не с вызовом, то уж вовсе без почтения. Не поздоровался даже, тем более не кланялся. Стоял, подперев бока, наглый.
— Просто смотрю, — отвечал кавалер.
— А смотреть тут нечего, авось не балаган. Выезжаете со двора и вон, с улицы любуйтесь.
Волков опустил на него глаза, теперь разглядывал его пристально.
А тот не испугался, тоже взгляда не отвёл, стоял молотком поигрывал.
Неизвестно как, то ли по выражению лица кавалера, то ли просто догадался, но Максимилиан стал натягивать тетиву арбалета. Знакомо лязгнул ключ и затрещал, защёлкал замок тревожно. Волков этого не видел, но прекрасно знал, что вот сейчас щёлкнет особенно звонко, это значит, тетива легла в замок, и можно класть болт на ложе. Когда он услышал этот щелчок, он спросил у здоровяка:
— Где кузнец Тиссен?
— А что вам за дело до кузнеца? — отвечал молодец, и это был уже открытый вызов.
— Ты бы, мордоворот, ответил бы лучше на вопрос, не злил бы моего господина, — крикнул Ёган.
— А ты помолчи, холоп, — отвечал здоровяк, — пусть твой господин говорит, а с тобой мне говорить нет желания.
Волков всё больше удивлялся этому городу, народ тут был груб и не пуган. Вот так грубить незнакомцам могли только уверенные в себе люди. Или люди крепко уверенные в городской страже.
— Смотри, дурак, — крикнул Ёган предупредительно, — с огнём играешь.
— Сам дурак, — огрызнулся здоровяк, — говорите, что хотите, или убирайтесь отсюда.
Ёган было хотел продолжить перепалку, но Волков остановил его жестом. И произнёс:
— Где кузнец Тиссен? Последний раз спрашиваю.
И тут здоровяк залихватски свистнул, и так звонко и громко, что все, кто был на дворе кузни, услыхали. Звон сразу стих, и со всех сторон стали к ним подходить люди. Мастера и подмастерья. Молодые и опытные, все с орудиями своего нелёгкого труда. Их оказалось семь человек, остальные, видимо не были кузнецами, были заказчиками, и смотрели на происходящее с интересом. Но со стороны.
А к Волкову не спеша подошёл Сыч, принёс из телеги секиру, сам стал, на копьё опёрся, и заговорил ехидно, и так, чтобы все слышали:
— Экселенц, что, опять, вшивоту местную будем уму разуму учить?
Всё это он делал так естественно, и так обыденно, что многим подумалось, что и впрямь приехавшие это делают чуть ли не ежедневно.
А ещё они смотрели на кавалера, а тот выглядел страшно. Глаза красные, голова вся зашита, рука тоже, а всё равно секиру держит крепко и привычно. Взгляд надменный, взгляд человека, чьё ремесло — война. И Волков наконец заговорил:
— Сыч, приволоки пекаря сюда.
Сыч тут же пошёл за пекарем, а все остальные ждали, чем всё закончится.
Когда пекарь был во дворе, кавалер спросил у него, указывая на здоровяка секирой:
— Этот вот, кузнец Тиссен?
— Нет, — хмурился Кирхер. — Этот сын его старший. Вилли.
— Паскуда ты, — злобно ухмыльнулся сынок кузнеца и показал Кирхеру кулак, — погоди, получишь своё.
— Кто знает, где кузнец Тиссен? — громко спросил кавалер, оглядев присутствующих.
— Он за железом уехал, — отвечал самый старший из кузнецов, с окладистой бородой дядька. — Поехал к купцам на пристань, будет к вечеру.
— Ганс Спесивый принёс ему меч, который у меня украл. Пусть кузнец тот меч вернёт мне, я живу в «Георге Четвёртом».
— Никакого меча мы не брали, — заявил сынок кузнеца Тиссена.
А Волков глянул на него и продолжал громко:
— А этого недоумка, я с собой заберу, чтобы кузнец расторопнее шёл ко мне.
— Никуда я не пойду с тобой, — грубо крикнул сын кузнеца.
Он повернулся было, чтобы уйти, но Волков дал шпоры коню, конь в два шага догнал сынка и кавалер легко дотянулся и обухом топора, несильно, чтобы не проломить голову, дал молодцу по башке. Здоровяк упал наземь, лицом вниз. Присутствующие кузнецы стали яриться.
— Что творишь, господин?
— Стражи не боишься, разбойник!
А один из молодых и ретивых кинулся к Волкову и схватил его коня под уздцы. И тут же поплатился за это. Сразу же в его плечо, под ключицу, впился арбалетный болт. И вышел из лопатки кровавым наконечником.
— А, в меня стрелу кинули, гляньте, — заголосил по-бабьи молодец, хватаясь за оперение болта и выпуская упряжь коня кавалера.
Тот только ухмылялся, а конь заплясал, копытами едва не топча сына кузнеца.
— Зря ты так, господин, — с угрозой говорил бородатый кузнец.