"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Солдат кивнул, Сыч кивнул, и еще раз поклонился, и пошел.
— Сыч, — опять окликнул его Волков.
— Да, экселенц.
— Постирай одежду.
— Сделаю, экселенц.
Солдат смотрел в след уходящему Фрицу Ламме и мысленно прощался со своим полуталером, на всякий случай. Хотя надеялся, что этот ловкий малый ему послужит. Потом он встал, подошел к удивленным стражниками сказал:
— Никому о нем ни слова, сболтнете, голову сниму.
— Да, господин, — почти хором ответили стражники.
— Ни слова… — солдат погрозил им пальцем.
Солдат
«Если он не врал, он не сбежит, если не сбежит, то я поймаю ла Реньи. А если сбежит, то будет жалко деньги. Хотя, я готов их пожертвовать. Только бы увидеть лицо прекрасной Ядвиги когда я поволоку певчишку на виселицу».
— Люблю я это место, — сообщил Еган, когда они въезжали в замок фрау Анны.
— Ты мне бригантину почистил? — напомнил ему солдат.
— Забыл, завтра почищу.
— И рубахи чистой ни одной нет больше.
— Завтра прачке отнесу, — беззаботно пообещал слуга, — а сейчас пойду на кухню. Повара тут добрые. У-у, нашей скряге не ровня. Покормят. Пива нальют. А потом я в людской спать лягу. На кровать! До рассвета.
Но планам слуги не дано было сбыться. Солдат слез с коня, подошел к стражникам и произнес:
— Доброго дня вам, братья-солдаты.
— И вам господин коннетабль, — стражники госпожи Анны сразу приосанились, подтянулись.
— Прошу, вас, поучите вот этого олуха, — сказал Волков доставая пять крейцеров медью, протянул их стражнику с седыми усами.
— А чему же мы его сможем научить, — спросил тот.
— Тому, чему вас в молодости учили, как коня копьем бить, как тесаком работать, как щитом закрываться.
— А-а, — догадался усач, — солдатскому ремеслу.
— Поучим, поучим, — пообещал второй, забирая деньги, — уж не сомневайтесь, господин.
— Дотемна учите, спуску не давайте, он лентяй.
— Поучим, поучим, — заверил усатый, — наконечники с копий снимем, и будем учить, как нас учили, у нас не забалует.
— Расседлай лошадей почисти и сюда, — сказал слуге солдат.
— Как скажите, — вздохнул Еган.
Солдату нравилось в замке госпожи Анны. Нравились большие окна со стеклами, деревянные полы без вековой грязи. Нравилось, что стол недавно скоблили, и что в креслах с высокими, жесткими спинками лежат маленькие подушки. Ему нравилось подчеркнутое внимание госпожи Анны к его скромной персоне. Женщина не стеснялась встать, не дожидаясь лакея, положить ему в тарелку кусочек или долить вина. Помимо того она была еще и очень привлекательна. Ее сильное тело, не излишне полное и не костлявое, затянутое в легкий зеленый шелк отвлекало солдата от еды то и дело, как только она вставала и подходила к нему. Ее лицо в белилах и румянах, ее большие подкрашенные глаза — все говорило о том, что она ждала его и готовилась к его приходу.
В конце ужина, когда солдату уже налили кофе, она опять подошла к нему и, проведя рукой по два дня не бритой щеке, сказала:
— Когда допьете, поднимайтесь ко мне в покои.
— Бегом прибегу, — пообещал солдат.
Уже ночью они прямо в кровати пили вино. На столе горели свечи. А она, прижавшись к нему, стала вдруг разговорчива, плаксива. Волков слушал ее терпеливо, не перебивал. А она говорила и говорила: про умершего графа, которого она любила, и про его друга, болвана и пьяницу, Карла из Рютте, про своих несчастных детей, про заносчивую дрянь Хедвигу, дочь барона Карла, которую она запросто, по-простолюдински, звала беспутной Ядвигой.
— Почему вы считаете ее беспутной? — спросил солдат.
— Ей двадцать три, или нет, ей уже двадцать четыре, всех женихов отвадила, и говорят, что таскается по кабакам. — Отвечала фрау Анна. — Порядочные девушки так себя не ведут.
— А я смотрю, вы ее не любите, — улыбнулся солдат.
— А кто ее любит? Заносчивая, высокомерная дрянь, ее вообще любил только один человек, моя бедная дочь.
— Они были дружны?
— К сожалению. Поэтому моя дочь и сгинула.
— Как это произошло?
— Моя девочка гостила у этой дряни несколько дней, слуг отпустила. А когда решила ехать домой, меня не предупредила, я бы послал за ней людей.
Голос женщины стал сух и холоден.
— Была весна, было еще холодно и рано темнело, а эта мерзкая тварь даже не додумалась дать моей девочке провожатого. Моя дочь не доехала до дома. Уехала и не приехала.
Волков подумал, что на острове с березами, среди костей несчастных, есть и кости дочери госпожи Анны. Говорить женщине он об этом не стал. А она как почувствовала это:
— Я хотела бы найти ее, все, что от нее осталось, что бы схоронить, что бы у нее была могила, как у сына.
Солдат все равно не стал говорить ей о находках на березовом острове. Он спросил:
— А давно ваша дочь дружила с Хедвигой?
— С детства, другие дома нас не принимали, а фон Рютте всегда был рад. Дочь была просто влюблена в Ядвигу, только и говорила о ней. Та была старше да и умнее, дочь очень много времени проводила у нее. А служанка Ядвиги, эта страшная Франческа, знала кучу рыцарских баллад про любовь, про подвиги, девочки любят баллады про любовь и рыцарей.
— Франческа знала множество баллад? — удивился солдат. — Она, что, грамотная?
— Не знаю, грамотна ли Франческа, но рассказчица она прекрасная, судя по словам моей бедной девочки. — Женщина мгновение молчала. — Хотя я думаю, что Франческа грамотная. Она знала кучу анекдотов из жизни древних императоров.
— Что за анекдоты? — солдат сел на кровати, уставился на фрау Анну. — Что за императоры?
— Да не помню, я… Дочь пересказывала один анекдот про императора, что давал сыну нюхать деньги, которые он собирал за пользование общественным уборными. И спрашивал у того: пахнут ли они. Ну, так мне рассказывала дочь. — Фрау Анну заметно встревожило поведение солдата. — А что случилось, почему вы спрашиваете?