"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Что за купцы? — спросил он, отламывая горячего хлеба и глядя, как Гюнтер наливает ему чёрной ароматной жижи в супную чашку.
— Купцы из Рункеля, как они говорят, — отвечал ему сержант Хайценггер.
Волков подумал, что они пришли жаловаться на грабёж, что им устроили ландскнехты, и решил их не принимать, но тут сержант добавил:
— Говорят, что по делу о серебре.
— О серебре? — удивился генерал. Он щипцами колол сахар и маленькие кусочки его бросал в чашку с кофе.
«Уж не хозяева
— Ладно, зови.
Купчишки были знатные. Сразу видно, не нищие, хотя жили в маленьком городке. Три купца из гильдии менял, а ещё один был выборный глава коммуны восточного Рункеля. Волков уже готовился услышать, что серебро они потеряли, нытьё и просьбы возвратить, но старший из купцов сказал:
— Слух ходит, что вы, господин генерал, серебро эксонское нашли.
А Волков на это ничего не говорит. Мало ли какие слухи ходят.
— Вот мы и пришли, чтобы у вас его купить, — продолжает купец.
— Ах купить? — кавалер даже обрадовался. — Что ж, назначьте цену.
Времени у него не было, он хотел закончить и дело это, и завтрак побыстрее, чтобы пойти на берег, где Максимилиан уже снова вылавливал серебро.
Купцы переглянулись, старший говорит:
— Думаем, дать вам за пуд восемнадцать эгемских золотых крон.
И говорит он это так, как будто какое-то богатство предлагает Волкову задаром. Даже палец для многозначительности поднял вверх:
«… восемнадцать эгемских золотых крон».
Уж что-что, а считать Волков умел хорошо. Пусть даже эгемская крона и тяжелее гульдена, а слитки серебра — это далеко ещё не талеры Ребенрее, тем не менее это был форменный грабёж.
— Уж видно вы меня, господа купцы, совсем за болвана держите, — отвечает им генерал с усмешкой.
— Отчего же у вас такие мысли о нас? — удивлялись купцы.
«Оттого, что вы чёртовы жулики; знай я, каковы вы, так я, может, вместе с ландскнехтами вашу мошну потряс бы, как в молодости».
Волков чуть помолчал, а потом и всё объяснил:
— От знаний, господа купцы, от знаний. А знания мои мне говорят: из одного пуда серебра можно отчеканить без малого две тысячи талеров Ребенрее, а за двадцать семь талеров мне любой меняла в Вильбурге даст гульден. Пусть даже гульден и легче кроны на часть десятую, всё равно получается, что пуд серебра, даже по цене щедрой, стоит крон пятьдесят пять, а то и шестьдесят, но никак не восемнадцать. Вот оттого и кажется мне, что вы меня, господа купцы, за болвана держите.
— Так вы говорите про чеканную монету, господин, а мы-то у вас покупаем металл, — заметил один из купцов.
— Всё равно, даёте мало, а прибыль получите чрезмерную, — отвечал кавалер, и говорил он довольно громко, — я же знаю, для чего вам серебро. Пока настоящего господина здесь не было, пока над здешней землёй хамы куражились, вы, наверное, и монетку чеканили? Ну, признавайтесь! Какой талер чеканили? Эксонии? Ланна? Ребенрее? Нижних земель?
Купчишки притихли сразу, а кое-кто из них и побледнел.
— Что вы?! Что вы, господин генерал?! — залепетал старший из купцов, — город наш славен серебряных дел мастерами. Для того и торгуем у вас материал для работы.
— Ладно, не мне вас судить, — продолжал Волков с ухмылкой, как будто и не слышал слов купца, — пусть князья за свои монеты переживают, мне дела до того нет, чеканили и чеканьте дальше, но цену на серебро дайте мне хорошую.
— Может, двадцать две кроны за пуд? — предложили купцы.
— Двадцать семь, — просил Волков.
Сошлись в итоге на двадцати четырёх с половиной кронах за пуд серебра. Купцы взяли четыре пуда, они просили десять, но генерал, боясь продешевить, так как истинных цен на товар он не знал, больше не отпустил.
А когда золото и серебро поменяли хозяев, кавалер поспешил на реку, узнать, как там идут дела у Максимилиана и Руди Кольдера.
А дела у них шли так себе.
— Ящики все достали, остались четыре, что у борта, а их просто так не вытащить, зажаты, баржа криво лежит, — объяснял Руди. — Но рассыпанного серебра ещё малость насобираем. Такого ещё хватает.
— Соберите всё до последнего слитка, — отвечал ему Волков. — Максимилиан, сколько всего получается?
— Сто семьдесят два пуда уже достали, генерал, — заглядывал в бумаги знаменосец.
Волков пошёл, сел на тёплый песок. Стал считать. Если считать выловленный металл по той цене, что ему давали купцы… Нет, на замок этого не хватит.
Пришёл вестовой и доложил, что в лагерь вернулся капитан Дорфус из рекогносцировки. Говорит, что если у господина генерала есть время, он готов сделать доклад.
Когда кавалер вернулся в лагерь, старшие офицеры уже собирались за столом у его шатра. Полковники Эберст и Брюнхвальд, капитаны Кленк, фон Реддернауф, Мильке и Дорфус ждали его. Волков поздоровался и предложил господам офицерам садиться.
— Капитан Дорфус, вы с дороги, давайте не будем тянуть, давайте сразу к делу, — начал совещание Волков.
— Да, господин генерал, — начал Дорфус, доставая большой лист и раскладывая его на столе, — я подготовил карту местности на восток от Рункеля.
Офицеры стали разглядывать карту, штабс-капитан Дорфус продолжал:
— Под властью Железнорукого и его хамов мужики окрестных сёл и деревень жили весьма неплохо. Деревни и сёла повсюду весьма зажиточны.
— Ещё бы, — заметил Волков, — господ всех перерезали, на барщину их никто не гонял, оброк не платили, и за аренду земли тоже, одними податями в казну Железнорукого отделывались, нетрудно им было салом обрасти.