Иннерлэнд: Пересечение миров
Шрифт:
Кто-то, поглаживая по спине, заставил выпить таблетки и, спустя пару минут, меня поглотило спасительное беспамятство.
Последующие несколько дней прошли словно в тумане. Отчетливо помню лишь день похорон, когда красивое и умиротворенное лицо Рэя спрятали от всего мира под обтянутым алым шелком деревом и двухметровым слоем земли. Я будто оцепенела: не получалось ни заплакать, ни закричать. Сил хватало только на то, чтобы слегка подрагивающими и побелевшими сильнее обычного пальцами удерживать тлеющий окурок и периодически делать рваные затяжки, травя и без того истощенный организм никотином. После той единственной сцены в больнице я вообще перестала реагировать на внешние раздражители и просто смотрела на все затуманенным взглядом, надеясь, что это – всего лишь дурной сон. Только спустя день
Несколько дней я не выходила из дома, бесцельно бродя по комнатам в футболке любимого, засыпая в обнимку с его подушкой и питаясь лишь остатками того, что нашла в холодильнике, а когда закончились и они – пила только воду из под крана.
Оцепенение покинуло меня внезапно. В какой-то момент я просто очнулась стоя напротив большого зеркала, вмонтированного в дверь шкафа, с чашкой чая в руках.
“У меня еще остался чай?”
Видимо в сознание меня привел мой мягко говоря непрезентабельный вид. То, что смотрело на меня из зеркала, больше напоминало не живого человека, а полуразложившийся скелет: торчащие скулы и ключицы просвечивались сквозь тонкий слой кожи, пижамные штаны и футболка, все в пятнах от еды и кофе, даже при всей моей любви к вещам оверсайз, стали непозволительно большими, длинные серебристые волосы приобрели болезненно серый оттенок и спутались так сильно, что местами напоминали дреды, всегда бледная кожа, стала почти прозрачной, а под глазами залегли огромные темные круги – явный признак нездорового сна. Я никогда не считала себя особо привлекательной, хотя мама всегда убеждала меня в обратном. Впрочем, большинство родителей считает свое чадо самым прекрасным на свете. Но думаю, даже у нее, увидев во что я сейчас превратилась, язык бы не повернулся назвать меня красавицей.
Будто услышав мои мысли, зазвонил телефон, сообщая о входящем от матери.
– Алло, – слышу облегченный вздох в трубку.
– Соул, милая, с тобой все в порядке? – Взволнованный голос родителя, заставляет тело напрячься.
– Все хорошо, мам. Честно. – Добавляю для убедительности.
– Я позвонила, как только узнала. Мне так жаль. Такая молодая и милая девочка и такое несчастье.
Удивленно вскидываю бровь: “О чем она?”. Озвучиваю свой вопрос вслух.
– Ну как же? Ты разве не знаешь? Твоя подруга – Эмма, она скончалась.
Снова появляется ощущение, что все это дурной сон. А мать тем временем продолжает, не услышав никакой реакции.
– Я думала ты знаешь. Вы же так дружили в институте. Правда потом, после…кхм… – замялась она, подбирая подходящее слово, – после того инцидента, вы давно не виделись. Но я думала, тебе сообщили…
В этот момент в голове будто открыли кран и воспоминания последних лет стремительным потоком потекли в мое сознание.
Я училась уже на третьем курсе, когда к нам перевелась веселая и дружелюбная брюнетка. Она влетела в аудиторию ровно по звонку и с шумом плюхнулась на стул возле меня, доставая тетрадь для конспектов. Сказать, что я удивилась будет недостаточно – несмотря на то, что после школы издеваться над моей странной внешностью перестали, мое вечно угрюмое и молчаливое настроение явно не располагало к общению. Поэтому за все годы обучения никто и никогда не садился рядом со мной.
Видимо что-то в моем взгляде подсказало новенькой, что ее присутствию не очень обрадовались – она наконец справилась со своей сумкой и подняла на меня свои огромные карие глаза.
– Не возражаешь? – Мило улыбнулась девушка.
– Хм… – “Могла спросить прежде, чем раскладывать свои вещи”.
– Меня зовут Эмма. – Все также улыбаясь, она протянула руку.
– Соул, – нехотя ответила я, проигнорировав приветственный жест.
От дальнейшего диалога меня спас преподаватель, так вовремя зашедший в аудиторию. Началась лекция. Эмма что-то старательно конспектировала в блокноте, а я внимательно разглядывала свою соседку: хрупкая, но, кажется немного выше меня, она сосредоточенно покусывала колпачок от ручки в перерывах между записями, а когда ручка использовалась по назначению – пухлую нижнюю губу. Взгляд темных глаз, подведенных тонкими стрелками, быстро бегал по странице, пытаясь уследить за буквами, но им то и дело мешали падающие на лоб пряди длинных черных волос. “Красивая” – все что вертелось в моей голове.
В тот день я так и не сделала ни одной записи.
Примерно месяц прошел с того дня, а Эмма все так же садилась рядом со мной, мило улыбалась и рассказывала какие-то несущественные мелочи. Весь месяц я тайком наблюдала за ней, впитывая каждый жест, каждую эмоцию на красивом, слегка загорелом после летнего отдыха лице, и каждый раз мое сердце трепетало.
Когда Эмма впервые предложила прогулять пары, я согласилась лишь потому, что слишком устала от одиночества. Но я ни разу не пожалела о своем решении – это был самый яркий и наполненный эмоциями день за все мои двадцать лет жизни. Мы гуляли по парку, ели одну сахарную вату на двоих, катались на колесе обозрения. Когда мы пробирались через огромную очередь к очередному аттракциону, Эмма взяла меня за руку и не выпускала пока мы благополучно не взошли на борт американских горок. Она улыбалась и шутила, а ее карие глаза блестели лихорадочным огнем. В тот день я поняла, что хочу поцеловать Эмму.
Моя мечта осуществилась совершенно неожиданно – в один из дождливых ноябрьских дней. Дождь настиг нас совершенно внезапно – обрушился холодным ливнем, промочив насквозь всю одежду за пару минут. Как сейчас помню, как Эмма взяла меня за руку и звонко смеясь побежала к ближайшему крыльцу. Ее рука была теплой и, несмотря на влажность, приятной. Когда мы наконец остановились отдышаться, укрытые небольшим выступом крыши от ледяных капель, и я смогла взглянуть в лицо своей первой и единственной подруги, мое сердце пропустило удар. Она была прекрасна – темные волосы намокли и прилипли к лицу, неизменные стрелки на глазах темными ручейками стекали по щекам, пухлые губы жадно вдыхали прохладный воздух, а рука все еще крепко сжимала мою ладонь.
Заметив мой взгляд, Эмма замолчала. Ее лицо стало задумчивым и серьезным. Несколько секунд, показавшихся мне вечностью и заставивших затаить дыхание, она внимательно рассматривала меня, видимо что-то решая. А потом просто сделала шаг навстречу и накрыла мои подрагивающие от холода и мокрые от дождя губы своими. В тот момент я поняла, что окончательно и бесповоротно влюбилась в Эмму.
Разбрызгивая воду под ногами, мы бежали, прикрывшись сумками от дождя и весело смеялись. А добежав наконец до квартиры, лихорадочно снимали друг с друга промокшую насквозь одежду, попутно согреваясь объятиями и поцелуями. Эмма была приятной и теплой, несмотря на ноябрьский холод. Она податливо выгибалась навстречу прикосновениям и все так же покусывала нижнюю губу. Стоя под горячим душем, мы согревали друг друга так, как могут греть лишь влюбленные. В тот день я впервые поняла, что значит быть абсолютно счастливой.
Время неумолимо бежало вперед. Первые листья то и дело вздрагивали от порывов еще прохладного весеннего ветра, снег уже растаял, а земля постепенно покрывалась тонким слоем свежей травы. Приближался апрель. Раньше я любила весну – время обновлений и прилива сил. В этот год все изменилось.
Эмма как обычно ярким пятном ворвалась в аудиторию, лучезарно улыбаясь и перебрасываясь приветствиями с одногруппниками. Она как обычно заняла место за последним столом рядом со мной. Как обычно достала блокнот и несколько ручек. Все было как обычно, но смутное ощущение внутри желудка говорило мне о том, что что-то произошло. Что-то, чего я не хотела знать.
Эмма дольше обычного занималась приготовлениями к паре, избегая встречаться со мной взглядом. И только когда ручки несколько раз были поудобней перемещены на столе, а блокнот перелистан вдоль и поперек, подняла на меня виноватый взгляд.
– Как прошла поездка домой? – Спросила она нарочито весело.
– Эмма, что случилось?
– Все в порядке, – она говорила, а внутри меня все больше и больше разрасталась тревога.
– Я же вижу что то-то не так.
– Знаешь, пока тебя не было я сходила на вечеринку к друзьям. – Вздохнув, брюнетка опустила взгляд и уже глядя на свои ладони продолжила, – Соул, у меня появился парень.