Иннерлэнд: Пересечение миров
Шрифт:
Проследив за крылом Брайнса, указывающим куда-то в сторону, я стала усиленно вглядываться в однотипный пейзаж и, спустя какое-то время, действительно увидела то, о чем говорила птица. Мое зрение в этом мире стало определенно лучше.
– Но как? Всего пару минут назад этого не было! – Я почувствовала, как мои глаза здороваются со лбом.
– Конечно было, – снова снисходительный тон. – Просто ты не обращала на это внимания. Люди ведь такие недалекие, дальше собственного носа ничего не видят.
– Допустим. Но где же эта башня, как ее там…? – Кажется я начинала привыкать к надменности Брайнса.
– Вечности, – подсказала птица. – Она в самом дальнем
– Инер-чего?
– Иннерлэнда. – Теперь пришла очередь ворона делать фейспалм. – Этот мир называется Иннерлэнд. – Тоном учителя, объясняющего нерадивому школьнику самое простое правило, начал свои пояснения ворон.
– Когда-то весь этот мир был разделен на четыре больших королевства, в каждом из которых проживала своя могущественная раса. Люди были отличными кузнецами и оружейниками, скрофы – при их упоминании Брайнс брезгливо скривился, – не самые чистоплотные существа, слыли отличными торговцами и пивоварами, лесные жители – феи, нимфы и прочие представители магического сообщества, – следили за сохранностью природы, а эльфийское королевство славилось своими алхимиками и учеными. Также были мелкие племена шаманов, различных культов и изгнанников, не имевших существенное влияние на равновесие мира. Но, после того, как земли Иннерлэнда погрузились в хаос многолетней войны и королевства были разрушены, а люди и шаманы и вовсе вымерли, остатки когда-то могущественных рас объединились и наш мир стал именно таким, каким ты можешь увидеть его сейчас.
Далее последовал довольно длинный монолог о самых разных исторических и не очень фактах, которые возможно и были весьма интересны, но из-за слишком большого объема информации, почти не воспринимались. Поэтому из всего сказанного вороном я практически ничего не запомнила. Как ни странно, в этот раз Брайнс не скупился на слова. Видимо ворон все же любил разговоры, но только те, которые показывали его интеллектуальное превосходство над собеседником. А так как я ничего об этом мире не знала, речь его продолжалась довольно долго и, возможно, растянулась бы еще на пару часов, если бы не мое желание поскорее отправиться в путь.
– И все же я не понимаю, почему мне нельзя пройти этот путь вместе с Рэем?
– Не удивительно, ты же…
– Да-да, я всего лишь глупый человек. Благодаря вашим стараниям, я больше никогда об этом не забуду.
– Видимо, ты все же немного умнее, чем я думал, – усмехнулся Брайнс.
– Спасибо. – “Мне показалось, или ворон сделал мне комплимент?” – Так вы ответите на мой вопрос?
– Ты должна пройти весь путь сама потому, что твое восприятие реальности уникально. Это не значит, что ты особенная, – тут же добавил Брайнс, – это значит, что каждый человек по-своему воспринимает все происходящее. А если рядом с тобой будет Рэй, он так или иначе будет влиять на тебя, искажая твою реальность.
– Допустим… – Мой мозг уже отказывался работать. – Я все еще плохо понимаю, что здесь происходит. Возможно, когда я лично все увижу, мне станет легче это понять?..
– А я уж было подумал, что ты не безнадежна… – Вздохнул Брайнс. – Если тебе так не терпится, можешь идти.
Повторять дважды не пришлось: не успел Брайнс закончить предложение, а я уже спускалась по склону небольшого холма, на котором собственно мы и находились все это время, в сторону ярких цветочных полей.
– Но я бы на твоем месте надел что-нибудь более удобное, – добавил ворон как раз в тот момент, когда я, зацепившись тапочком о небольшой камень, собиралась познакомится с землями Иннерлэнда поближе.
Спасло меня очередное чудо: зажмурившись и готовясь проверить землю на твердость, я так и застыла в паре сантиметров от травы.
– Кар-кар, – раздалось где-то над моей головой. Брайнс смеялся?
– Не смешно, – сказала я, отряхиваясь.
“Пожалуй, идея путешествовать по незнакомому миру в тапочках, действительно не самая лучшая.” – Решила я и, зажмурившись, начала перебирать в голове варианты наиболее подходящей одежды. Когда я вновь открыла глаза, на мне уже красовались удобные красные кеды, ярким пятном выделяющиеся на фоне черной травы, и обычные черные джинсы. Потрепанная черная футболка со следами от кофе и парочкой подаренных временем дырок, осталась прежней. Её я решила оставить, как напоминание о привычной жизни с горячим кофе по утрам, старением и хрупкостью человеческих творений. Почему-то мне казалось очень важным оставить с собой что-нибудь из моего мира. Реального мира. А так как кроме надетых вещей со мной больше ничего не было, выбор пал на футболку. Ну в самом деле, не знакомиться же мне с обитателями Иннэрлэнда в пижамных штанах?
– Неплохо, – оценил мой внешний вид Брайнс. – Но кеды – не гарантия того, что ты вновь не свалишься, – добавила птица и, довольно каркая, полетела по направлению к нашей цели.
На первый взгляд Цветущие поля находились довольно близко от места нашей так называемой стоянки. Минут двадцать пешком, не больше. Но истинное течение времени здесь оставалось для меня загадкой. Впрочем, как и обманчивое расстояние: каждый раз когда нам оставалось пройти всего пару десятков шагов до нужного места, каким-то чудесным образом Цветущие поля отдалялись от нас так, что нам снова и снова приходилось преодолевать один и тоже путь.
Брайнс чувствовал себя в этом мире куда уверенней и двигался намного быстрее, поэтому ему несколько раз приходилось описывать круг над чернеющими полями, возвращаясь обратно ко мне. Его, судя по недовольному карканью, это порядком раздражало. Но нужно отдать должное терпению ворона – за всю дорогу он ни разу не упрекнул меня в медлительности и не одарил очередной порцией “комплиментов”.
Трудно сказать как долго продолжался наш путь: особой усталости я не чувствовала, но пить хотелось ужасно и только мечты о стакане холодной воды заставляли меня двигаться вперед. Однако, когда Брайнс сообщил, что мы почти прибыли, мое настроение заметно улучшилось. Кажется, я даже начала что-то негромко напевать себе под нос.
– А я смотрю, ты смелая, – мой вопросительный взгляд побудил ворона продолжить. – Совсем не боишься, что на твое, с позволения сказать, пение сбегутся все здешних монстры.
– Здесь есть монстры? – От такой новости я встала, как вкопанная.
“Странно, почему я раньше не задумалась над тем, какие они – обитатели этого мира?..”
– Как знать, – задумчиво протянула птица, – Могу сказать только то, что самый страшный монстр в этом мире – ты.
– Брайнс, неужели вы снова хотите меня оскорбить?
– Если бы хотел, ты не задавала бы этот вопрос.
– Но вы только что назвали меня монстром! – Наверное, я никогда не пойму о чем думает эта птица.
– Я так сказал лишь потому, что это правда. Твое сознание – действительно самое страшное и опасное создание этого мира, ведь никогда не знаешь, что оно способно сотворить.
– Мое сознание? – Иногда слова Брайнса заставляют чувствовать себя очень глупо. – Вы говорите так, будто оно – живое…
– Какое глупое дитя, – в сердцах ворон приложил крыло ко лбу. – Ты же помнишь, как создала свои волосы и одежду?