Инноминаты: Медный кубок
Шрифт:
«Наверняка у него есть машина. Можно попросить в качестве вознаграждения домой подбросить», – размышляла Ольга, пока маршрутка ехала по дороге…
1.1. Часть первая
Признаться, уже через неделю я стал сходить с ума от тоски. Мне нужна была Марта с её бровками вдоль оправы, с бриллиантовым взглядом и ненасытным желанием быть со мной каждое мгновение. Думал о ней постоянно. Стоило лишь закрыть глаза, как вот она живая вставала передо мной и…
Я задумался и проехал свою остановку. Опомнился только, когда водитель настойчиво потеребил моё плечо.
На улице стоял майский вечерок. Тепло, влажно, насекомые повылезали, летают – не зима, не лето. Ветер растрепал полы ветровки, озорно поддувая под футболку. Я топал домой новым маршрутом. Он отличался от обычного пути лишь продолжительностью. Однако так даже лучше. Приходить в пустую квартиру совсем не хотелось, и каждый новый шаг от этого давался труднее. Замедляясь, я оттягивал момент возвращения домой. Муторно…
Что-то звякнуло, ударившись об асфальт.
«Похоже на ключи», – решил я. И тут же в такт ударам моего сердца раздались чьи-то звонкие шаги. Цок-цок… цок-цок. Точно свиные копытца. Аж передёрнуло от нахлынувших воспоминаний.
– Вы обронили, – заговорил со мной розовый комок с копной жёстких волос, больше походящих на солому.
«Из какого свинарника сбежала эта хрюшка?» – раздражённо подумал я, и тут сердце в груди как ёкнет. На миг я даже потерял ощущения реальности.
Чёрное небо, на котором звёзды сияли россыпью драгоценных камней, смешиваясь с туманностями, словно прикрываясь тонким слоем шифона. Повеяло загадками Востока и в ушах зазвенел бархатный голос Шахерезады, каким он мне представлялся.
Девушка протянула связку ключей. Я принял их, изумляясь тому, как можно спутать такую красоту с грязным хрюкающим животным.
– Спасибо, вы мне очень помогли, – с благоговением заговорил я с ней. С Майей… Другого имени у неё быть не могло. Ведь она – воплощение праздничной весны, переходящей в лето. Само совершенство. Девушка смущённо улыбнулась, и поправив прядь волос, зацепившуюся за оправу очков, легонько кивнула.
Она шла впереди меня лёгкой поступью балерины, немного пританцовывая. Каблучки отбивали ритм моего сердца. Ветер толкал в спину, словно подбадривая меня. Майя оглянулась и, кокетливо улыбнувшись, отвела взгляд в сторону.
Так мы прошли не меньше получаса. Она всё чаще поглядывала на меня. И её взгляд всё больше проникал ко мне в разум, обволакивая его.
Вдалеке показался мой дом. Каких-то десять минут и… Собрав волю в кулак, я решился. Ускорив шаг, сравнялся с Майей, подстраиваясь под её темп. Топ-топ… цок-цок…
– Вон мой дом. Зайдём? – спросил я, чувствуя, как слова романтики так и просятся на язык. – «Знаешь, как май завлекает людей обманным теплом? Он обещает лето, маня ароматом свежесрезанных цветов. Этот праздничный месяц полон недосказанности».
Майя ускорила шаг. Теперь она не танцевала, а летела подобно птице. Я помчался вслед за ней.
Догнал!
Она радостно вскрикнула, когда я поймал её в свои объятия. Её чёрные как безлунная ночь глаза сияли и звали за собой. Частое дыхание, приоткрытый рот и дрожащие от нетерпения губы. Как я мог отказать? А потому тут же прильнул к ним в поцелуе, ощущая их трепетное обжигающее пламя.
«Какая страстная!» – я ощутил на себе, как Майя вцепилась в мои плечи, с какой силой впились пальцы в мою ветровку, сжимая её в кулаки. Ещё мгновение и ткань не выдержит, затрещит, порвётся лоскутами.
Пускай!
Мой язык скользнул по Майиным губам, а затем внутрь, по верхнему нёбу, по зубам. Она вздрогнула и попыталась укусить меня. Её сопение и сдержанный стон смущали донельзя. Сердце ненормально колотилось в груди. Гул в ушах мешал думать.
«Снова влюбился», – понял я, чувствуя, как счастье прямо сейчас растекается по моему телу. Всего-то несколько поцелуев, крепкие объятия и преданная любовь – что ещё я смогу дать этому немыслимо прекрасному созданию?
Ослабив хватку, я ощутил, как Майя прильнула к моему плечу, повиснув на нём едва ли не всем своим весом.
«Похоже, не только моя голова пошла кругом», – обеспокоился я, после чего попросту подхватил возлюбленную на руки и направился к дому. И кто бы что ни говорил, но если женщина достойна восхищения, то не грех носить её на руках, если не всю жизнь, то хотя бы несколько минут, что остались до дверей квартиры.
Пот стекал по спине, но я не мог отпустить приятную ношу, чья голова мирно покоилась на моём плече. Последний рывок и двери лифта захлопнулись, забирая нас ввысь. И вот они уже провожают нас завистливыми взглядами. Недовольно бормоча захлопываются, чтобы сбежать прочь от яркого света настоящего человеческого счастья.
Ключ в скважину. Поворот до щелчка. Дверь качнулась и открылась, приглашая войти. Мая даже не шелохнулась, по-прежнему прижимаясь ко мне со всей своей нежностью. Не снимая ботинок, я отнёс её в спальню и уложил на кровать.
– Подожди немножко, я только приготовлю нам чего-нибудь вкусного, – моё тело казалось невесомым, хотя руки и спина ныли от усталости. Но это приятная боль. Заслуженная.
Я ещё раз взглянул на свою возлюбленную. Тонкая оправа цвета красного дерева в одной части соединялась с бровями, а в другой расходилась, точно рисуя некий узор. Пушистые ресницы, выкрашенные в тёмный цвет, отливающий синевой, наводили на мысль о морозных картинах на окнах. И вместе с тем светлые волосы, казалось, словно отлиты из белого золота. Такие же жёсткие и прямые. Прямо как позолоченные дужки очков, что мягко заходили за пухленькие уши. Носоупоры прижимались к переносице, оставляя красные отпечатки в виде полусердец.
Желание приподнять очки и немного размять это местечко так и свербело во мне, не давая уйти. Но внезапная боль в животе тут же заставила сложиться пополам. Ядовитый сок в моём желудке сжигал меня, требуя жертвоприношения. Пришлось забыть о радостях жизни и отправиться на кухню, чтобы набить брюхо под завязку.
На время я позабыл обо всём. В реальность меня вернул чей-то стон. Раскачиваясь на полусогнутых ногах, я вернулся в комнату.
Мая лежала на кровати и смотрела на меня сквозь раскосые линзы очков. Открывая рот, она постанывала, словно моля о чём-то. Я подошёл к ней и стал гладить по щекам, плечам, рукам, бёдрам, животу, ногам… Мая извивалась и стонала всё больше. Её дыхание стало частым, заставляя грудь не просто вздыматься, а рваться вверх. Похоже, что вожделение сводило её с ума…