Иномирянка для министра

Замосковная Анна

Похоже, никто нас не преследовал, не страховал Эоланда. На что же он надеялся? На мою смерть?

Из тени я вышел в старом архиве. Нервно мигнул огонёк в газовом рожке. Тишина, запах пыли и сумрак окутали меня. Огромные стеллажи простирались рядами, прогибались под тяжестью папок.

Прилечь бы в этой умиротворённой тишине, на пару минут закрыть глаза, позволить им отдохнуть перед новым заходом изучения докладов.

Судя по тому, что увидела Лена, отдых мне жизненно необходим. Я не стал её пугать,

но… Отравление зельем глубокого сна с каждым разом переносить всё труднее, и сейчас, похоже, оно особенно сильно разрушало организм. А может, я болен.

Или Лена увидела предвестие скорой смерти. Оно тоже проявляется так — сумрачной дымкой, сочащейся из тела, словно родовая магия спешит покинуть бесперспективное тело… Это было бы отличным выходом из ситуации.

Тряхнув головой, я снова шагнул в тень, чтобы выйти в своей карете.

Слишком много дел, чтобы прохлаждаться из-за недомоганий.

В работающее министерство я зайти не успел: офицер особого отдела догнал на крыльце и тихо отрапортовал:

— Длорка Сабельда Эзольи доставлена на допрос.

Я постучал себя по бедру папкой. Допрос Сабельды мог оказаться важнее подготовки доклада императору.

Снова заломило виски.

— Ладно. — Развернувшись, я направился к корпусу особого отдела. — Где её задержали?

— Кхм, — офицер подступил ближе, подстраиваясь под мой быстрый шаг. — Её обнаружили в загородном имении. С мужчиной. Один на один.

Сбившись с шага, я остановился, растерянно взглянул на офицера. У того задорно блестели глаза:

— С длором Брондельбунделем Индели.

Нервно хмыкнув, я потёр переносицу. Загулять с кузеном бывшего жениха — это, конечно, очень по-женски. Но когда этот кузен ещё и зять начальника полиции, а родственники жены любовника — маги манипуляций… У Сабельды что, мозгов совсем нет?

И куда длорка Сарсанна смотрела? Почему вечно сующая нос во все дела Сарсанна не заметила, чем занимается её протеже? Зачем взвалила на меня роль защитника нравов? Можно подумать, мне больше делать нечего.

Вздохнув и успокоившись, я напомнил себе, что уединение с Брондельбунделем может быть прикрытием, так что допросить Сабельду надо. Причём деликатно, иначе проблем не оберёшься.

Я снова зашагал к особому отделу:

— Ну почему, зачем надзор за длорами сделали долгом министра внутренних дел? Да тут целый отдел нужен!

— Длора Индели мы тоже привезли. На всякий случай, — сообщил офицер.

— Хорошо, — кивнул я, обрадованный инициативой подчинённых: не придётся тратить время на ожидание допроса Брондельбунделя.

С другой стороны двора к особому отделу спешил раскрасневшийся Хобл Нерландийский, тесть только что упомянутого Брондельбунделя. До входа мы добрались одновременно, и только тогда Хобл меня заметил.

— Надеюсь, не зятя убивать спешишь? — уточнил я.

Шумно вдохнув, Хобл разжал кулаки и пригладил растрепавшиеся волосы.

— Можете идти, — сказал я офицеру.

Он кивнул и с неохотой вошёл в здание особого отдела. Я мотнул головой, приглашая Хобла отойти от места, где наш разговор могут подслушать.

Сделав над собой усилие, Хобл пошёл за мной. Едва я остановился, придвинулся ко мне и жадно прошептал:

— Я этого гада белобрысого собственными руками придушу. Я же предупреждал, я ему на чистом алверском сказал, что ещё одна девица — и я его убью.

— Именно поэтому тебе его убивать не стоит: сразу же будет понятно, чья вина. И о дочери подумай: хочешь оставить её вдовой?

— Но этот Брондельбундель, он… он…

— Пока сам не захочет остепениться, никакие угрозы его не остановят.

Выдохнув, Хобл поник, потёр лоб ладонью:

— Что мне делать-то с этим… этим… — он снова закипал.

— Припугни. И постарайся сохранить всё в тайне, чтобы твоя дочь лишний раз не огорчалась. Несмотря ни на что, жена Брондельбунделя она, и это на всю жизнь. А остальные девицы — лишь временное развлечение. Пойдём, допросишь его. Мне нужно знать, сколько времени они провели в загородном имении. Действительно ли это любовная связь или прикрытие иных дел.

Хобл пытливо на меня посмотрел:

— Что они могли прикрывать?

— Вот это мне и предстоит выяснить. По приказу императора.

— О, — многозначительно протянул Хобл и хмыкнул.

Он был честным служащим, верным подданным, но император его семье до конца не доверял, объясняя это тем, что нельзя верить длорам, дар которых — ломать волю и подчинять других людей. С такой позицией я не согласен, но во всех Нерландийских было что-то… угрожающее, словно их магическая сила всегда тебя проверяла: вдруг дашь слабину, вдруг подчинишься…

В дверях Хобл пропустил меня вперёд, мы прошли в левое крыло, отданное следователям.

Насупившаяся Сабельда и бледный, потеющий Брондельбундель ждали нас на скамейках в коридоре для посетителей. Только стоявшие по бокам полицейские наводили на мысль, что они не просители, а задержанные.

Увидев Хобла, Брондельбундель вдавился в стену.

Нам уступили два кабинета. Брондельбундель понуро вошёл за Хоблом, тот закрыл дверь и, кажется, наложил заглушающие чары. Сабельда следила за этими манипуляциями с возрастающим беспокойством, а в её обращённом ко мне взгляде появился страх.