Иномирянка для министра
Шрифт:
Пропустив её в кабинет, я тоже запер дверь. Наложил защитные чары. Не предложив Сабельде сесть, обошёл её и устроился в не очень удобном, большом кресле за столом.
Вспомнил, что надо было магический контракт правды захватить. Ладно, позже заставлю подписать.
Пристально оглядел девушку: одежда в безупречном порядке, волосы убраны. Ничто не намекало на то, что её, ещё незамужнюю, забрали из дома любовника.
Я сосредоточился на платье с оборками, на мелких лиловых полосочках, потому что её лицо… она похожа на Талентину.
— По чьему приказу вы написали письмо матери Лавентина Близенде? — в моём голосе было куда меньше твёрдости, чем хотелось бы.
Воспоминания о Талентине ослабляли, мешали работать. Я заставил себя посмотреть в это до дрожи знакомое лицо и нахмурился. Сабельда поглядывала на меня исподлобья:
— Вы расскажете Сарсанне о том, где меня обнаружили?
— Ответите на мои вопросы честно — и я оставлю вам право самостоятельно придумать объяснения.
Сабельда закусила губу. Подумав, спросила:
— О каком письме идёт речь?
— О том, в котором вы призываете Близенду немедленно вернуться в столицу, потому что её сыну угрожает опасность.
Брови Сабельды поползли вверх, рот округлился:
— Я таких писем не писала.
— А какие писали?
— Никакие. Я с Близендой давно не списывалась. Времени не было.
— Даже после того, как Лавентин объявил о разрыве помолвки?
Сабельда поджала губы, её глаза потемнели от гнева, и голос негодующе задрожал:
— Я бы не стала бегать ни за Лавентином, ни за его матерью, — сложив руки на груди, Сабельда вскинула голову. — Я за него замуж не хотела.
— Так не хотели, что пошли к нему домой и уговаривали немедленно на вас жениться?
К её щекам прилила кровь:
— Да, я к нему приходила, но не уговаривала. И матери его ничего не писала.
— И тем не менее, — вкрадчиво начал я, — мать Лавентина получила от вас письмо, из-за которого спешно покинула дом — и была похищена.
Сабельда часто заморгала. Я добавил грозных ноток:
— Вы что-нибудь об этом знаете?
Прищурившись, Сабельда внимательно меня осмотрела. Уголки её губ дрогнули:
— Да, знаю.
Глава 41
— И что вы знаете? — строго спросил я.
Подойдя к столу, Сабельда наклонилась, сминая подол.
— Я знаю, что мы друг другу можем быть очень полезны. — Она накрутила на палец светлую прядь и выпустила её, позволяя упасть на выпяченную в декольте грудь.
— Чем же?
Сабельда медленно обошла стол. Следя за её движением, я поворачивал голову. Но не повернулся сам. Оказавшись между столом, стеной и боком кресла, Сабельда несколько озадаченно застыла. Широкий подол сплющился в тесном пространстве между мебелью. Дёрнув его, Сабельда села и накрыла мою руку ладонью, заговорила чувственно:
— Вы ведь не нашли себе подходящую жену… — Её ладонь переместилась на моё колено, двинулась к паху.
Все пытаются меня соблазнить… это уже не смешно. То, что я одинок, не значит, что я должен бросаться на каждую женщину… или мужчину.
— А вы, значит, подходящая? — я ухватил её за запястье, останавливая непристойное движение.
Потупив взгляд, облизнув губы, Сабельда продолжила:
— Я буду идеальной женой. Исполнять все ваши прихоти, абсолютно любые. Подчиняться, — подняв на меня страстный взгляд, она наклонилась и, преодолевая упругое сопротивление сложившегося подола, потянулась ко мне. — Буду закрывать глаза на любые ваши шалости. Я многое умею и с удовольствием порадую вас.
Перехватил вторую руку, устремившуюся к моему паху, я предложил:
— Порадуйте: расскажите всё как есть.
Глаза Сабельды расширились:
— Вы не согласны?
— На что?
— На моё предложение. Вам нужна власть рода, чтобы оставаться министром, а мне нужно замуж. Давайте поможем друг другу. В отличие от Нейзалинды я знаю, когда надо остановиться и с кем лучше не связываться.
Значит, Нейзалинда кому-то рассказывала о неромантичных обстоятельствах нашего брака… Я отбросил эти мысли, возвращаясь к текущим делам:
— Благодарю за столь щедрое предложение, но оно меня не интересует.
Лицо Сабельды побагровело, она высвободила руки и попыталась встать:
— Значит, правду о вас говорят, — бормотала она, сражаясь с тяжёлым подолом, — что вы не женитесь потому, что предпочитаете мужчин.
Теперь понятно, почему многие верят, что я до сих пор не женат: из-за этих слухов.
Я холодно напомнил:
— Моя личная жизнь вас не касается.
Она фыркнула. Наконец поднялась и, брезгливо кривя губы, вскинула голову. Но в мелкой дрожи рук и очертании поникших плеч чувствовалась неуверенность. Во взгляде опять промелькнул испуг. Нужно было лишь чуть надавить:
— Я могу посадить вас в тюрьму. К простолюдинкам. А потом продолжить допрос. И сажать снова и снова, пока не расскажете необходимое.
— Не посмеете. Не имеете права.
— У меня разрешение императора на любые действия, — я вытащил из-за пазухи накануне полученную золотую печать. — Так что посмею. Но вы можете рассказать всё прямо сейчас и уйти. Что выбираете?