Иностранец на Мадейре
Шрифт:
А что думают о мадерьянцах мои итальянские друзья Джанни и Лидия? Наш разговор на эту тему начался с доны (не сеньоры!) Нини Андраде, которая произвела на меня неизгладимое впечатление. Итальянцы относятся к ней тоже с большим уважением. Да, она, конечно, прекрасный дизайнер, и человек тоже, личность яркая… но вот Жак…
Жак? Какой еще Жак?
И вот какую историю они мне рассказали. Оказывается, был рядом с Нини один такой человек, Жак, швейцарско-бразильский финансист. Они были очень эффектной парой, звездной, можно сказать. Она – со своими светло-золотыми дивными волосами, пронзительно голубыми глазами и правильными чертами лица, и он, жгучий брюнет, человек чрезвычайного обаяния, которому, рассказывают мне друзья, просто невозможно было сопротивляться. Говорил на шести языках, в том числе и по-русски. Общественное мнение считало, что он чрезвычайно, фантастически богат, мультимиллионер, если не миллиардер. Но каждому мадерьянцу было понятно:
Но – вот как проходит мирская слава! – в один момент вдруг оказалось, что ничего этого у него больше нет. Ни денег, ни здоровья. Не стало и женщины.
Когда пара вдруг распалась, это была сенсация, шок. Произошедшее обсуждалось по всему острову, излагались разные версии. Прежде всего предполагалась измена Жака, которую «наша Нини» простить ему, конечно же, не могла и не должна была! Другие говорили: он ее не ценил, не понимал ее душу, недооценивал талант. Он слишком любит себя, свои дорогущие сигары, сибаритский образ жизни. Жить с ним невозможно. Законченный эгоист, зачем ей такой? И так далее… В любом случае, мадерьянцы были на стороне своей Нини. А этот фат, да пусть он катится, убирается в свою Швейцарию, Бразилию или куда там еще!
И он убрался. В Бразилию. Но заодно выяснилось, что после его исчезновения в финансах его холдинга образовалась огромная дыра.
Проблема эта досталась в наследство моим итальянским друзьям и для начала обрушилась на женские плечи. Лидия незадолго до этого только закончила университет, только начала работать в сфере финансовой отчетности, аудита и бухгалтерии и намеревалась провести несколько месяцев, стажируясь в компании Жака. И попала, как говорится, как кур в ощип.
Компания специализировалась на оптимизации налогов. То есть, говоря по-человечески, на легальных схемах ухода от них. На Мадейре существует особая зона свободной торговли (Industrial Free Trade Zone), зарегистрированные в ней бизнесы облагаются налогом по льготным ставкам от пяти до пятнадцати процентов (существует три разных схемы, по одной из них, действовавшей с 1982 по 2012 год, компании и вовсе были от налога освобождены). Но при этом огромное преимущество Мадейры в том, что она никогда не фигурировала ни в каких «черных списках», которые составляют борющиеся с оффшорными прибежищами и злоупотреблениями международные организации. Здесь, в зоне свободной торговли, могут владеть мадерьянскими филиалами панамские, например, анонимные компании, получающие возможность оперировать внутри ЕС и обретающие тем самым легитимность.
Десятки компаний со всего мира доверили Жаку свои деньги. И вот когда стажер – совсем юная в то время Лидия – совершенно неожиданно для себя оказалась де-факто во главе его компании, выяснилось, что эта структура должна клиентам порядка 2,6 миллионов евро, исчезнувших неизвестно куда. Канул в бразильские глубины и сам Жак: говорят, что он болеет. Якобы потерял память. В общем, вернуть его в Португалию не удается уже много лет.
Первым порывом Лидии было, конечно, бежать без оглядки. С какой стати она должна была принимать на себя чужие грехи и долги? Но, с другой стороны, Мадейра ее покорила. Очень скоро возникло странное ощущение, что вот здесь ее дом. Здесь ей уютно, здесь проще, легче, приятней строить семейный быт. И вообще, «можно не особенно следить за тем, хорошо ли застегнута твоя сумочка» (в отличие от родной Италии, да и большинства стран мира).
Кроме того, появился азарт – а как она справится с этой невозможной ситуацией? Ведь это ее профессия, в конце концов, – распутывать запутанные финансовые клубки. Разбираться, наводить порядок, находить решения. И Лидия с головой погрузилась в разгребание наваленной Жаком кучи. И разгребла. По крайней мере, стало ясно, за что, кому и сколько его компания должна. Ее муж Джанни, имевший к тому времени 15 лет опыта работы в этой области, помог. Какие-то долги удалось реструктурировать, какие-то списать, но по каким-то пришлось платить.
Тем временем Джанни стал одним из главных (если не главным) специалистов по налоговой оптимизации на Мадейре. Путь к этой позиции тоже не был легким, его тоже, мягко говоря, подвели его работодатели, «кинули», как сказали бы в России. Попросту говоря, не заплатили ни цента за огромную работу. Но ничего, эта дружная, удивительная семья все выдержала, не дала себя утопить. В 2010 году Лидия и Джанни создали теперь уже свою собственную компанию финансового консультирования, которая набирает обороты: у них уже 27 вполне солидных клиентов, при том, что они могут позволить себе быть разборчивыми. «Если я чувствую, что речь может идти об отмывании преступных денег, я такого клиента обхожу за версту», – говорит Джанни. Работы – выше крыши, знай успевай поворачиваться. А еще ведь двух дочерей надо воспитывать. И при этом, знаю по своему опыту, случись
Джанни, ко всему прочему, дьявольски хорош собой: моя жена не может скрыть восхищения, на него глядючи. Лидии, наверно, нелегко приходится, но, смотря в ее жгучие очи, чувствуя излучаемую ею кипучую энергию, понимаешь, почему он в ней души не чает. К тому же он слишком занят работой и делами семьи, чтобы флиртовать с посторонними, а по ночам пишет докторскую диссертацию по своей специальности. Джанни тоже любит Мадейру, жить ему здесь комфортно. Но объективности ради надо сказать, есть отличия от Италии и другого рода, не только в том, что сумочку можно не застегивать, что здесь почти нет преступности или что здесь нет летом жары и холода зимой. «Здесь мне холодней в переносном смысле», – говорит Джанни. «Что ты имеешь в виду?» – спрашиваю я, пораженный. «Здесь между людьми есть некий, как будто северный, холодок. В Италии мы привыкли к полной прямоте, к открытости, живем нараспашку… здесь же – другое… есть на каком-то уровне закрытость. В глаза правду не всегда скажут, за спиной многое говорится… это не наш стиль».
Это для меня действительно было открытием. Джанни и Лидия тесно работают с португальцами, в то время как мы здесь всего лишь живем, наслаждаемся климатом, природой и цветами, и да, у нас совершенно не тот опыт общения с местными жителями. Ходить друг к другу в гости, вместе водить детей в школу, «выгуливать» их и так далее – это все же нечто совсем иное. Поэтому той, другой, их стороны мы, наверное, вовсе не видим… И потом, в сравнении с итальянцами кто угодно покажется холодным, скрытным и склонным к разговорам за спиной. Все в мире относительно. Если же сравнивать мадерьянцев с англичанами, немцами, скандинавами, да и русскими, то они еще какие теплые и открытые… И вообще, у каждого свои недостатки. Например, многим те же итальянцы кажутся излишне болтливыми, слишком восторженными, недостаточно серьезными людьми.
Но к нашим друзьям Джанни и Лидии это, конечно, не относится.
Что же касается Нини Андраде, то та давняя история с авантюристом Жаком никак не отразилась на ее репутации. Местная интеллигенция по-прежнему ее обожает.
С Нини, кстати, дружат и наши новые знакомые Татьяна и ее английский муж Чарльз. Я много с ними о ней говорил. Мы с Таней размышляли, насколько она здесь востребована. Все же остров маленький… С культурной жизнью – проблемы…
Действительно, если есть у обитания на волшебном курортном острове в океане какой-то серьезный минус, так это неизбежный культурный вакуум. Люди по-настоящему состоятельные имеют возможность по два-три раза в месяц летать на континент на выходные, ходить там на выставки, концерты и спектакли. Процитирую еще раз слова главного мадерьянского эксцентрика дона Жоао Карлуша Абреу, сказанные мне: «Свобода и простор – все внутри самого человека. Многие жалуются, что им здесь не хватает культуры. А я в лондонских театрах и музеях бываю чаще, чем мои постоянно проживающие в Британии друзья. Им-то ведь некогда». Ну да, все правильно. Но один маленький нюанс: надо обладать свободными средствами и временем, чтобы регулярно выбираться за пределы острова. Те, кому это не по карману (то есть абсолютное большинство), не могут не испытывать некоторого культурного голода. Поэтому появление на Мадейре даже заштатных артистов вызывает почти ажиотаж. Приедет какая-то наскоро сколоченная балетная труппа, и все население острова валом валит в Зал конгрессов. В такой вечер разрешается парковаться на тротуарах, и в радиусе нескольких сот метров все забито, еле протискиваешься между автомобилями. Даже на соседних улицах машины стоят плотными рядами. Или местный кружок самодеятельности поставит какой-нибудь старый, забытый у себя на родине английский водевиль, опять же, зал небольшого театра битком набит. И смешно, и грустно…
Редко, но бывает, что приезжают из Лиссабона музыканты международного класса, например пианист Антониу Розаду недавно играл с местным оркестром классической музыки. Исполняли Первый концерт для фортепиано с оркестром Бетховена, а там партия фортепиано такая, что ее можно играть или виртуозно, или никак. Вот мы сходили и получили большое удовольствие. Дирижировал признанный лиссабонский дирижер Педру Карнейру. Посмотрели мы заодно на состав оркестра и вот какие фамилии обнаружили: Кононенко, Пержан, Хачкалян, Прудников и Прудникова, Кириченко, Тарабан, Петряков, Левкович (Мыкола), Солдаткина и так далее. Страшно подумать: да был бы у Мадейры свой приличный оркестр, если бы не массовая эмиграция, прежде всего из Украины? Но вот, нет худа без добра, и музыкантам есть где пересидеть лихую годину, и вклад делают немалый в духовное развитие португальского острова…