Иностранец на Мадейре
Шрифт:
Евреев, например, на Мадейре нет. Совсем. Генов еврейских, попавших в эту странную смесь, судя по всему, сколько угодно. Но людей, ощущающих себя хоть в какой-то мере евреями в этническом, а тем более в религиозном смысле, – нет как нет. Поэтому одна моя знакомая русская пара любит эпатировать мадерьянцев заявлениями, что они – евреи (что наполовину, может быть, и правда). И это вызывает любопытство, смешанное с уважением. А вот феномен антисемитизма мадерьянцам непонятен.
В конце тридцатых годов и во время Второй мировой войны губернатор Мадейры мечтал заманить на остров еврейских беженцев из континентальной Европы. Губернатор исходил из христианских и гуманистических принципов и еще, как говорят циники, надеялся,
Португалия была чуть ли не единственной страной Европы, где антисемитизма в новейшее время не было даже на бытовом уровне. Вот и глубоко верующий, рьяный католик Салазар считал его нехристианским явлением и официально предупредил правительство Третьего рейха, что Португалия не признает дискриминацию по расовому признаку. Мало того, до войны он написал трактат, доказывающий языческую сущность нюрнбергских расовых законов.
При этом Салазар как огня боялся «красных» и не совсем безосновательно полагал, что если широко открыть ворота страны для беженцев, то с ними вместе неизбежно придет немало людей с левыми атеистическими взглядами. А потому отношение к этим беженцам было неоднозначным, но все же в итоге десятки тысяч спаслись, проследовав через Португалию в Северную и Южную Америку.
Во французском Бордо португальский генконсул Аристидеш де Суза Мендеш вопреки официальной инструкции тысячами выдавал визы евреям и неевреям: всем бежавшим от немецкой оккупации. Разразился скандал, Мендеша пришлось уволить. Официально – без пенсии, но в действительности ему тихонечко продолжали платить зарплату. В Будапеште португальский посол Сампайу Гарриду буквально, фактически дрался с полицейскими, пытавшимися арестовать скрывавшихся в его резиденции евреев, и подобных случаев было не так уж мало.
Еще несколько слов об Антониу ди Оливейра Салазаре. Фигура эта остается для португальцев знаковой, и до сих пор идет много споров: был он фашистской сволочью или эффективным менеджером? Мне самому приходилось слышать рассуждения типа: ну да, диктатор, но времена были другие и вообще, никаких массовых репрессий, казней и тому подобного не было. Экономику вытянул. Порядок навел. В некоторых опросах большинство даже называет его величайшим португальцем всех времен. Интеллигенция же приходит от такого народного гласа в отчаяние.
Все мои инстинкты подталкивают меня согласиться с интеллигенцией. Но все же надо признать, что по сравнению со своими «коллегами» тех времен Салазар действительно выглядит эдаким вегетарианским вариантом диктатора. Да, сажал инакомыслящих, но совсем, категорически не в тех масштабах, что в Германии, Италии или СССР. И действительно никого не казнил, хотя его КГБ – секретная служба ПИДЕ – совершала иногда тайные убийства, уничтожая наиболее опасных противников режима, ведших против него вооруженную борьбу.
В общем, какая страна, такая и диктатура.
Один тот факт, что Португалия первой в Европе отменила смертную казнь, о многом, по-моему, говорит. Причем в большинстве европейских стран общественность и в наше время не возражала бы, если бы «высшая мера» вернулась в судебную практику. Не то в Португалии. Здесь за смертную казнь выступает только 1,5 % населения, а 51,6 % опрошенных считает, что государственному убийству ни при каких обстоятельствах нет оправданий.
Почти
Это была, конечно, война по-португальски, совсем не похожая на то, что происходило в аналогичных случаях в других странах. Хотя идеологическое противостояние было при этом не менее острым, противоборствующие стороны были глубоко убеждены в своей правоте и для торжества своего дела готовы были на любые жертвы и отчаянные поступки. Кроме одного – убивать они не хотели. Поэтому главный «левак», марксист, мечтавший строить социализм советского типа, премьер-министр Вашку Гонсалвеш, убедившись, что его радикализм не находит поддержки, не стал применять революционного насилия. Мне особенно нравится проникновенное письмо, направленное Гонсалвешу одним из командующих португальской армии, генералом Отелу ди Карвалью. Своего рода политический ультиматум, но не просто вежливый. Нежный.
«Советую вам отдохнуть, выспаться, успокоиться, поразмыслить и почитать на досуге. Вы очень нуждаетесь в продолжительном и заслуженном отдыхе после такого марафона революции, который продолжался для вас до сегодняшнего дня… Вы заслужили это вашим патриотизмом, вашей самоотверженностью, вашим духом самопожертвования и вашей революционностью».
И главный марксист (тоже, кстати, генерал) сказал: «Ну ладно, обидно, но что же поделаешь, извините, тогда я ухожу, раз уж так». И смирно, тихо ушел, подал в отставку. А контрреволюционное правительство назначило ему пожизненную пенсию…
Представляете себе Ленина, мирно и добровольно уходящего на пенсию, назначенную ему Деникиным или Колчаком? Нет? Вот и мне воображения не хватает.
Какая страна, какой народ, такая и гражданская война.
На Мадейре до сих пор существует – теоретически – подпольная организация FLAMA, которая уже упоминалась в этой книге. Это ловко придуманная аббревиатура, складывающаяся в красивое слово, на старопортугальском означающее «пламя». Но вообще это «Frente de Libertac~ao do Arquip'elago da Madeira», «Фронт освобождения архипелага Мадейра». Сепаратистская организация, провозгласившая своей целью отделение Мадейры от Португалии. Но не беспокойтесь: никаких терактов и нападений на острове не бывает. Несколько неприятных эпизодов имело место лет сорок назад, когда вся Португалия была охвачена послереволюционной лихорадкой. В то время многие на Мадейре опасались Гонсалвеша и вообще левацкой власти, попадания страны в сферу советского влияния. Самые радикальные из этих опасавшихся решили, что перед лицом такой опасности Мадейре лучше стать независимой. Дерзким действием стало нападение на одного из профсоюзных лидеров. Однажды захватили радиостанцию и передали в эфир изложение своей сепаратистской программы. Какие-то хлопушки взрывали, которые не причиняли особого вреда, но пугали население. В остальном же деятельность «Пламени» сводилась к разбрасыванию листовок и вывешиванию в публичных местах флагов «независимой Мадейры».
Выглядят они так: три широкие вертикальные полосы, по бокам – две темно-синие, а по центру – желтая. На этой, центральной – четыре синих щита с пятью белыми пятнышками на каждом. Я этот флаг так подробно описываю потому, что теоретически вы можете увидеть его воочию. Много десятилетий ФЛАМА не давала о себе знать, и все уже подзабыли о ее существовании. Но несколько лет назад, в связи с обострением экономического кризиса, она снова о себе напомнила. Были разбросаны листовки с призывом: «Свободу Мадейре! Долой удавку португальских самодовольных болванов – ничтожных рабов Евросоюза! FLAMA навсегда!»