Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.
Шрифт:
образцов и объяснениями, что он нашел в каждом уникального,
нигде более не встречающегося. На мучения последнего жалко
было смотреть:
«Хватит трепаться!» - остановил я Владимира, - «Дока у
нас технарь, и твои камни его так же мало тревожат, как тебя
железяки!» Ненормальный коллекционер замер и замолчал,
уставившись на меня бессмысленным взглядом, а технарь
громко и с облегчением вздохнул. Но на этом я не остановился:
«Доку
возиться, все равно до отбоя не успокоишься!»
Я еще фразу не успел закончить, а Дока уже выскакивал из
домика. И не остановился возле него, а отскочил в сторону, и уже
там начал приходить в сознание.
«Ну и зануда!» - покачал головой, внимательно наблюдая за
дверью домика, которую я прикрывал, выскочив вслед за ним.
Наверное, не был уверен, что Владимир не рванет за нами,
потому тут же предложил: «Пошли быстрей, пока этот
ненормальный не очухался!»
Просьбу я исполнил с удовольствием, и быстрым шагом
вдвоем направились в сопки, что бы побыстрее скрыться от
любых – Владимира в первую очередь – глаз. Наконец-то я смогу
обсудить с Докой все, что в моей голове уже присутствовало, но
в виде винегрета, без какой-либо между собой логической связи.
Часть четырнадцатая.
В подходящем месте устроились на камнях.
«Как хорошо-то!» - Дока блаженно прищурился, задрал
вверх голову, - «И ненормальный не пристает с камнями! Золота
дурачку наковырять захотелось!» - разгадал и он скрытое
желание Владимира отовариться ценным металлом. Здесь
благодать его покинула – опустил голову, перестав
рассматривать что там на небесах поближе к господу богу, и уже
серьезно поинтересовался::
«Сюда зачем притащил?»
От Доки у меня нет секретов. Ни в чем. И это не ради
красного словца, а на полном серьезе. Слишком много было
общих приключений, не раз попадали в сложные ситуации,
никогда не подводили друг друга. И головы наши работали по
сходным программам, отчего и выводы при рассмотрении дел
даже запутанных и неоднозначных, всегда оказывались очень
похожими. Вот и сейчас хотел вместе с Докой подумать над
некоторыми подозрительными событиями в лагере, столь же
непонятными поступками руководства, и попытаться найти
между ними возможную связь, чтобы определиться, что же нам
делать дальше: оставаться здесь, или же пока не поздно
побыстрее делать ноги.
«Поговорить пора, без этого», - кивнул головой в сторону
домика,
обогащения, - «толку от него мало, когда дело серьезное и
против начальства идти нужно».
Дока усмехнулся и показал, что прекрасно знал, зачем я
потянул его в сопки:
«А я жду и жду, когда ты решишься! Тут такие дела –
криминал кругом! И механика убили, и бандиты по лагерю
шастают, непонятно чем занимаются, и золотишко, оказывается,
им можно ковырять!» Выразил возмущение, и не забыл о
приколе: «Может и мне дробилочку примитивную сварганить, а
вы будете рудишку дробить, золотишко отмывать?»
«Не умничай», - остановил приятеля, - «давай к делу
перейдем, пройдемся по всему, что нам здесь не нравится.»
«Ну так не тяни,» - на глазах оживился любитель
разбираться в криминальных историях, - «выкладывай, что у
тебя, а я дополнять буду».
Начали перебирать, что не понравилось каждому за время
нашего пребывания в артели. Убеждать друг друга в правоте
личных наблюдений не приходилось – не в пример Владимира,
Дока был единомышленник. Конечно, частенько меня
останавливал, добавлял неизвестные детали и собственные
предположения. Как правило, они только подтверждали близость
наших оценок непонятных и необъяснимых событий в жизни
артели, причем оценки эти не внушали оптимизма в ближайшее
будущее.
То, что без второго экскаватора нормально заработать не
сможем, даже не обсуждалось. Интересовало другое: его
отсутствие запланировано изначально, или же в данное время
такой сложный агрегат при всем желании невозможно
приобрести, взять в аренду или еще как-то заполучить из-за
бардака в стране. Артельские работяги этим вопросом не
напрягались - вера в начальство у всех абсолютная, это мы
поняли. Что там простые работяги – наш коллега Владимир
(надеюсь временно), после приличного по денежной массе
аванса, в объективности и честности Николая Игнатовича
убежден процентов на девяносто девять. Сомнений всего на
процентик, из-за непонятной и ему дружбы начальника и трех
«бандюков», успевших побывать на зоне.
Здесь пришлось вспомнить о разбившемся предшественнике
Доки. Который парнем был отличным, специалистом уважаемым,
но почему-то «бандюков» на негоначальничек натравливал. А
если учесть, что такое гонение началось не ранней весной,
с началом работы артели, а попрошествии определенного