Иной
Шрифт:
— Пудра и помада. Вы хотите, чтобы я сделала макияж?
Не то чтобы это обязательно, но я действительно развеселился, представив, как Амелия выйдет на публику с раскрашенным лицом. И уже через секунду горничная догнала ход моих мыслей — она глянула на меня с немым укором, и мне даже показалось, что её щёки немного надулись.
Ну конечно, ведь всё, что я ей дал, было до смешного ярким, приторно розовым, как жвачка. Просто мечта любой девочки до десяти лет!
Я хихикнул.
— Я бы воздержалась, — процедила Амелия.
— Ага, — кивнул я. —
— Вы снова надо мной издеваетесь, — вздохнула Амелия и сунула косметику в карман. — Вам скучно, если вы этого не делаете?
— Если мне будет не над чем смеяться, я впаду в депрессию от происходящего вокруг дерьма, — фыркнул я.
Тяжело выдохнув, Амелия села подальше от меня — очевидно, из-за мёртвой белки на столе, — и скрестила руки на груди. Удивительно, что горничная продолжает меня терпеть; на её месте я бы давно надавал себе тумаков.
Прошёл час, затем второй. Мы с Амелией занимались своими делами; она делала какие-то записи, задумчиво пошуршала чем-то под пышной юбкой — интересно, что она там прячет? — и, в конце концов, кратко объяснила мне наш простейший план побега из школы.
Потому что эти бесполезные ворота ещё и фиксируют время открытия; придётся лезть через забор.
Я же, тем временем, смог заставить белку нормально пахнуть. Запах разложения примечательный, сильный и узнаваемый, и чем дольше я бы ей пользовался, тем заметнее бы он становился. А это очень неприятно. И если там, откуда я пришёл, о вонючей полудохлой зверюге, оказавшейся рядом, никто не задумается (ну бред же!), то о жителях этого мира стоит побеспокоиться.
Насколько я понял, тёмная и светлая магия встречается чуть реже других, но не настолько, чтобы относиться к ней, как к диковинке. Наверняка местные знают, что мелкую животинку можно сделать устройством для слежки — будто машинка с пультом дистанционного управления. И если мне это даётся легко, то и тёмные маги этой страны могут это сделать.
В жизни не поверю, что нет. Мне, конечно, понадобилось долго и упорно тренироваться (признаться, было в этом что-то противное, зато фильмы ужасов мне отныне не страшны), но здесь же учат магии, и материал есть.
Ну, учёба на любителя, но поверите ли вы, если тёмный маг скажет, что никогда не пытался создать ходячий труп? Точно нет. Соблазн слишком велик.
Ко времени выхода, когда на улице уже была темень, мы с Амелией были готовы к выходу. Я переоделся в грубоватый городской прикид, не забыл о смене цвета глаз на обычный мутно-серый и взлохматил волосы, для верности похлопав их каким-то порошком, выданных горничной; каким-то образом эта штука блокировала любой приятный запах и делала мои волосы грязноватыми и пушистыми.
Отчего-то мне казалось, что это маленькая месть, потому что мой вид стал несколько… нелепым. Ну что, Алекс Эддерли, теперь ты какой-то неказистый городской червь?
Я обернулся к Амелии; она тщательно скрыла выражение своего лица, но, подняв руку, девушка выставила вверх большой палец. Очевидно, она не поняла, как должна была скопировать жест, так что остальные пальцы были выпрямлены. Я фыркнул; чёрт, как можно кого-то передразнивать с таким видом?
Мы выбрались из общежития, как две крадущиеся мыши; наверное, тяжело быть тихой на каблуках. Вот же ж, так и не узнал, зачем они Амелии. Конечно, симпатично, но иногда я теряю уверенность в её способности драться или бежать.
С другой стороны, её стереотипный наряд горничной слишком хорош, чтобы я мог потребовать что-то изменить. Но надо было задуматься, когда мы выбирали вещи для вылазки в город. Наверное, поэтому она настояла на том, чтобы у меня были просто отвратительные штаны, которые жали, где не надо. Амелия, это месть?
Место, где мы собирались выбраться из академии, было пустынным; оно находилось прямо за столовой, и дорожек тут не наблюдалось — идеально для побега. Летать никто из нас, конечно, не умеет, но соорудить пару ступеней из тёмной энергии оказалось вполне возможно.
— Поднимайся и спрыгивай, — напряжённо скомандовал я. — Быстро!
И на это была причина: одно дело — держать живое существо, но в остальном магия казалась бестелесной. Если не сосредоточиться на её удерживании, держаться она не будет. Никакого пространства для многозадачности, и держится эта штука от силы секунд десять.
Ну, я никогда и не пробовал держать её дольше. Повода всё не находилось, да и эта штука не слишком полезна. В погоне, например, когда ты озабочен тем, куда бежать и как не попасть под пулю, на эти подставки нет шансов. То ли дело щит. Он, только, по-другому вставать не хочет, или закрывает от угрозы, или никак.
В общем, немного размышлений о моей «поразительной для человека тёмной силе», и становится понятно, почему я так набросился на местные знания о магии. Я не хочу торчать на том же уровне! Особенно, когда вокруг полно практикующих волшебников — я не слабак, но и ставки повысились.
Повезло, что Амелия взобралась наверх в три прыжка — до сих пор поражаюсь тому, что она может скакать, — и тут же соскочила на землю по ту сторону забора. Я последовал за ней, чувствуя, что теряю концентрацию; на последнем толчке моя нога чуть не провалилась в чёрную дымку.
Просто невероятно. Стрелять бесконечными очередями неосязаемых пуль и стрел мы можем, держать щит и хватать щупальцами можем, а лесенку построить нет. Магия — эта самая иррациональная, абсолютно непонятная вещь в моей жизни.
Я приземлился рядом с Амелией и буркнул:
— И не смейся.
Та приподняла бровь, желая показать мне своё непонимание. Не теряя времени, я отправился в сторону дороги, и горничная пошла за мной; и всё же, спустя примерно полминуты, она сказала:
— Не над чем смеяться. Комплексуете? Я мало знаю о магии, но удивительно, что вы можете что-то создать?