Инспектор Вест в ужасе
Шрифт:
Вызвали Бирвитца.
Выйдя на место для свидетелей, он выпрямился. Вид у него был уверенный.
— Находились ли вы в магазине в момент правонарушения?
— Да.
— Ваша честь, — вмешался молодой адвокат, — могу ли я напомнить, что факт правонарушения пока не доказан?
— Знаю, знаю, — отмахнулся от него председательствующий.
Адвокат полиции, съевший на подобных делах собаку, бросил красноречивый взгляд на Роджера и Нанна, потом повернулся к обвиняемой. Бирвитц стоял на возвышении натянутый, как струна, и Роджер подумал: «Почему он не может расслабиться?
— Находились ли вы в магазине в момент предполагаемого правонарушения?
— Да, сэр.
— Заметили ли вы, что обвиняемая ведет себя необычным образом?
Бирвитц ответил:
— Она взяла много вещей, включая чулки, кожаную сумочку, какие-то украшения, и все это затолкала в большую хозяйственную сумку.
— Предъявила ли она эти вещи при выходе?
— Нет, насколько я видел, сэр.
— Расскажите суду, что было после.
Бирвитц на минуту высунул руки. Они были так сильно сжаты, что проступили белые косточки. Когда он начал излагать свою историю, которая по сути ничем не отличалась от других историй такого рода, Вест с беспокойством подумал, чувствуют ли другие невероятное напряжение свидетеля. Первым делом он посмотрел на пару седовласых и одного совсем молодого безусого представителя прессы. Да, они не так скучали, как это всегда случается с журналистами при разборе столь тривиального дела. Председательствующий хмурился. Нанн замер на своем стуле. Все, знакомые с подобными вещами, чувствовали приближение взрыва. Нет, нет, дело не должно так спокойно пройти.
Бирвитц закончил.
— Мистер Картрайт?
Председатель взглянул на молодого защитника.
— Я бы хотел задать свидетелю один-два вопроса, — сказал защитник. У него был вид человека, прекрасно знающего, что он должен сделать.
— Детектив-констебль Бирвитц, вы сказали, что получили указание посетить именно этот универмаг, потому что за последнее время там участились случаи краж с прилавков. Была ли для этого особая причина, вы не знаете?
Бирвитц ответил:
— Мне было приказано пойти туда.
— Да, мы это знаем. Были ли даны вам какие-то особые указания?
— Нет.
— Вы уверены?
Казалось, что Бирвитц вытянулся по стойке смирно.
— Да, уверен.
— Вы ничего не забыли?
— Абсолютно ничего,
— Черт возьми, КУДА ОН КЛОНИТ? — прошептал Нанн на ухо Весту.
— Значит, вам не говорили, чтобы вы следили за каким-нибудь конкретным лицом? — настаивал адвокат. — Например, старший офицер не сказал вам: «Эта старая сука миссис такая-то снова начала свои штучки в универмагах Витта. Пойди-ка посмотри, не сумеешь ли изловить ее с поличным?»
Женщина в составе суда насторожилась. Миссис Хьютон вскинула голову.
— Нет, — ответил Бирвитц.
— Когда вы пришли в универмаг, вы с кем-нибудь разговаривали, прежде чем смешаться с толпой покупателей?
— Да.
— С кем?
— С управляющим.
— Пожалуйста, выражайтесь точнее. Есть управляющие отделами, этажами и генеральный управляющий, не так ли?
— Я разговаривал с мистером Энтвислом генеральным управляющим.
— Кто начал разговор?
Бирвитц заколебался. Репортеры уже были начеку, Нанну явно не нравилась ситуация. Роджер же по-прежнему больше всего интересовался свидетелем. Без сомнения, Бирвитц не был хозяином положения. Многие молодые детективы терпеть не могут перекрестных допросов, но ведь Бирвитц был стреляным воробьем, и потом он не просто чувствовал себя не в своей тарелке или растерялся. Нет, тут было нечто более глубокое.
— Вы не помните, мистер Бирвитц?
— Отлично помню.
— Тогда кто же начал разговор?
— Мистер Энтвисл.
— Что он вам сказал?
— Сказал, у него есть основания предполагать, что в их магазине хозяйничают воры, и попросил меня держать ухо востро.
— Он не называл никаких имен?
Бирвитц снова заколебался, и вполне обоснованно. Ему были ясны намерения защитника, стремившегося доказать необъективность свидетеля, которого с самого начала нацелили на миссис Хьютон.
— Мистер Бирвитц, только не говорите суду, что вы не в состоянии вспомнить то, что произошло сегодня утром, — насмешливо произнес молодой адвокат, — или накануне. Ведь все это произошло всего лишь вчера!
А когда Бирвитц сразу не ответил, он резко продолжал:
— Как, вы действительно не можете припомнить, что случилось СЕГОДНЯ утром?
Бирвитц ответил деревянным голосом:
— Я не страдаю слабой памятью.
— Указывал ли мистер Энтвисл на какое-то определенное лицо?
— Он упомянул троих, в том числе и миссис Хьютон.
— Ах! — воскликнул адвокат с величайшим удовлетворением. — Вот это уже кое-что! Расскажите нам точно…
— У нас имеются некоторые сомнения по данному делу, — объявил председательствующий довольно неохотно. — Точно установлено, что многие покупатели в этом универмаге отбирают себе нужные товары, не предъявляя их продавцам у прилавков, и расплачиваются за них лишь при выходе. Мы не считаем, что вина обвиняемой вполне доказана, возможно, она собиралась заплатить за все эти вещи. Дело откладывается.
— Проклятый старый дурень, — возмутился Нанн. — Но надо сознаться, что защитник мог бы сбить с толку и более опытного и бойкого свидетеля, чем Бирвитц. И все же мне непонятно, почему Бирвитц так растерялся? Заметили, как он побледнел, когда его обвинили в дурной памяти?
— Заметил, — ответил Роджер. — Интересно, о чем он все время думает? Что его так мучает?
— Бирвитца? Сомневаюсь, чтобы тут что-то было, — заявил Нанн. — У него привлекательная жена, симпатичный домик, даже очень симпатичный… Вроде бы нет причин для особых переживаний.
Нанн замолчал и обеспокоенно взглянул на Веста.
— Согласен, он плохо давал свои показания. Когда создается впечатление, что полицейский не уверен в себе, судьи часто ополчаются против них. Хотите с ним потолковать?
— Сейчас не стоит этого делать, — запротестовал Роджер. — Чарли, я не посмел бы обратиться с подобной просьбой к половине дивизионных начальников, но знаю, что вы — не педант. Мне бы хотелось поговорить с Бирвитцем предпочтительно у него дома. Не возражаете, если я этим займусь?