Инспектор Внеземелья
Шрифт:
– Я возьму тебя в Акапулько, - пообещал Фокс Трентелл. Там такие женщины!
– Ну уж нет!
– под общий смех возразил Симанович.
– Ты там со своим инопланетным подарком, несомненно, будешь на высоте, а я как буду смотреться на твоем фоне? Лучше я позагораю на пляжах Хайфы, по крайней мере там ко мне женщины привыкли.
– Тогда ты меня с собой возьми, - предложил Трентелл.
– Нет, Фокс. Отдыхай в своей Акапульке, - вздохнул Симанович.
– Ты мне всю клиентуру распугаешь. Бабы на тебя кинутся, а что тогда делать бедному еврею? Я уж как-нибудь самостоятельно отдохну.
Пустыня
– Скоро прилетает инспектор КОСМОЮНЕСКО, - сказал Тим Данн.
– Решили посмотреть, что у нас здесь происходит.
– Теперь я понимаю, почему биологи последнее время не вылезают из Долины Маринера, - сказал Селлингс.
– Решили удивить инспектора чем-то очень экзотичным.
– Вот бы они вырастили маленькое такое деревце, у которого вместо сока было бы виски, - вслух помечтал кто-то.
– Вот это было бы открытие! А, Мыкола? Как ты считаешь? Гарно? Или тебе больше по вкусу горилка з перцем?
– Мене краще гарный коньяк, - не замедлил с ответом Свиристюк.
– Як вi працуете, брешет пан, чi нi?
– Прилетит инспектор, он быстро из твоей головы глупые мысли выбьет, - мрачно отозвался тот же голос.
– Начальство пьянок не любит.
– Начальник тоже человек, - сказал Тимм Данн.
– Можно подумать, я вашим воспитанием каждый день занимаюсь!
– В пятой экспедиции мы там были, - сказал кто-то из ветеранов.
– Там такой каньон! Не зря он называется гигантской пропастью. Там глубина достигает шести километров. Нет, ребята, только там и увидишь, что когда-то на Марсе бушевала жизнь. Там следы блуждающих потоков, многометровые залежи аллювия и солей, и там мы нашли кладбище аресоподов. Зрелище грандиозное! И на дне вечные сумерки, представляете? Посмотришь, и невольно охватывает трепет. Жутковатое место. Когда мы там работали, постоянно было ощущение, что за нами кто-то внимательно наблюдает.
– И как там работают биологи?
– ни к кому не обращаясь, спросил Фокс Трентелл.
– А они заняты на плоскогорье, - объяснил тот же голос. Есть там одно местечко, по марсианским меркам очень даже уютное. У них там трактор, комбайн, сеялки... Все как на ферме. Только холод собачий!
Под мотонартами стремительно несся бурый песок.
– Это хорошо, что начальство прилетит!
– неожиданно засмеялся Цымбаларь.
– По крайней мере теперь у нас есть возможность выбить дополнительные средства на наши исследования. Если мы найдем город, нам окажут помощь людьми и техникой. Тим, тебе остается только радоваться и молиться, чтобы наши предположения обернулись правдой!
Никто не возражал ему, Цымбаларь был прав.
Он и Лавальер точно определили центр окружности, образованный линзами, благо это было нетрудно, но и без их расчетов стало ясно, что они угадали: над ржавым песком пустыни возвышалось нечто вроде основания витой раковины или скорее даже рога, уходящего серым корпусом в почву. Похоже, что вчерашний ураган поработал на исследователей. Он очистил нечто, напоминающее вход. Вход этот был закрыт гофрированной мембраной, выполненной
Тим Данн подошел и гулко ударил кулаком в мембрану.
– Черт побери!
– сказал он.
– Черт побери, господа и товарищи! Мы наконец нашли. Мы их нашли, парни!
Он обернулся.
Участники поиска толпились у мотонарт. Поблескивали металлопластиковые шлемы, в эфире слышались неформальные восклицания. Кто-то уже пытался неуклюже обнять Цымбаларя. На красноватом песке группа смотрелась очень живописно. Впрочем, до этого никому дела не было. Все завороженно смотрели на вход в строение, которое принадлежало Чужим. И совсем было не важно, что именно собой представляет это строение первый вход в подземный город или ворота в ангар или на склад неведомых инопланетян. Главное - обнаруженная постройка принадлежала именно инопланетянам. А это в свою очередь означало, что человечество не одиноко во Вселенной. Пришло время закончить вековые споры и подвести черту под размышлениями и поиском многих философов, когда-либо живших, на Земле. Все смотрели на гофрированную мембрану из неизвестного материала, и каждый понимал, что с проникновением за нее начнется другая эра и мир уже никогда не будет прежним.
– Интересно, - завороженно сказал Астахов.
– Какими они были? Похожи ли на нас?
– Теперь мы это узнаем, - сказал Фокс Трентелл, лихорадочно снимая все вокруг на видеокамеру.
– Какие кадры, Боря! Какие кадры!
Кадры были уникальными, и в толпе царило почтительное молчание.
Тим Данн, позируя, встал рядом с входом в подземное сооружение инопланетян. В скафандре он ничем не отличался от любого участника экспедиции, но эгоистическое чувство гордости за то, что ты принял участие в невероятном открытии, заставило солидного ученого размахивать руками перед еле слышно жужжащей видеокамерой. Впрочем, любой из толпы ощущал это чувство сопричастности к величайшему событию в истории человечества, и это чувство делало происходящее в пустыне значительным и торжественным. И все бы хорошо, но эту торжественность нарушил бас Мыколы Свиристюка.
– Так що, бiсов сш?
– сказал он, обращаясь к Лежневу. Бачь, це твоi пришлеци з нiших планет! Хде ж прiз, Сема? Такий дарунок з космосу! Треба гульбище на всю свiт! Шоб аж у небi курява знялася!
Шлемы медленно повернулись к одному из астронавтов, на рукаве которого высвечивался шеврон с изображением российского флага.
– Гульбище так гульбище!
– послышался голос Лежнева, и он неуклюже развел руками.
– Я от своих слов никогда не отказываюсь! Твой приз, Сашок, ты честно его заработал. У нас все без обмана, бутылка твоя!
Мыкола Свиристюк снова загудел:
– Олекса! Слухаешь? Оце фокус - з неба впало... Но не треба одриватися вщ народу! Чуешь?
– Чую, - сказал равнодушно Цымбаларь, и в эфире послышались веселые смешки.
– Ты не мылься, - сказал Лежнев.
– Выпить тебе, Коленька, все равно не придется.
– Надул?
– огорченно сказал Свиристюк, отбросив в сторону украинскую мову и переходя на английский язык, которым пользовалось подавляющее число участников экспедиции, но тут же, покачав головой, упрямо добавил: - Шахрай тi, Сема!