Инсталляция
Шрифт:
Я втянулся. Обычно задания крутились вокруг различных способов шифрования — как классических, так и программных. Изредка приходилось ездить в Москву и Варшаву, чтобы IRL откапывать кусочки той или иной головоломки. По правде, человек я не особо умный и далеко не продвинулся ни в одной игре. Но это было хобби — захватывающее, скрытое от глаз обывателей, немного даже запретное. И оно пробудило во мне почти изгладившуюся тягу к тайнам.
В ходе поисков мне часто приходилось посещать заброшенные сайты. Удивительное явление. Одно дело реальные заброшки, логика в них проглядывается обычно это останки девяностых, но сайты… Сервера работают, никому не нужные домены функционируют, а людей давно нет. Для кого это все это? Почему никто не вынимает вилку из
Помысленный, но не продуманный, в котором мы функционируем почти все время. Зачем проговаривать себе каждый поворот головы, каждый шаг, каждую простенькую мыслишку? Помысленный и продуманный — язык, в котором мы мыслим почти все время. «Сделать…» «Пойти…» «Не забыть…» И всегда с обрубленными хвостами. Зачем додумывать до конца, если и так все понятно? Помысленный, продуманный, додуманный — форма предыдущего языка, только каждая мысль промотана от начала и до конца. Крайне необходима, чтобы формулировать длинные складные мысли. В неше время вымирает;Устный язык в его бесичсленных варициях. Письменный повседневный. Письменный литературный. Язык интернет-общенияю
Я спать.
Смотрю на собственный текст и смеюсь. Как много я сплю! Это все бездействие и скука. Интернет — хорошо, но глаза его много не вывозят. Дневной сон без будильника всегда разбивает меня, не дает отдыха глазам и мучает разум тревожными снами. А сейчас у меня каждый сон будто дневной.
Сегодня я ходил по длинным коридорам где писцы в долгополых мантиях скрипели перьями записывая звуки из непонятных приборов. Уже проснувшись, я решил что это морзянка или звуковая форма двоичного кода. Иногда двери в лектории были огромны, иногда такие низкие, что приходилось наклоняться. Иногда это были ничем не огороженные закутки разветвленного коридора. Некоторые галереи вели к лестницам вниз — всегда вниз. Я спустился по ближайшей, и она привела меня к пучгелазому кудрявому торговцу едой. С ним я подрался по какой-то глупой причине, и проснулся от боли в скуле, куда он меня ударил.
Сегодня холодильник генерирует только мороженое. Кошмар. Раньше в комнате христианского проповедника жил кто-то другой. Теперь они разговаривают.
— Азария? Где пропадал?
— Там, где… там, где всего этого нет.
— Очень загадочно, но я, возможно, понимаю. Там были руины города? Репортеры? Армия?
— Нет. Там как будто не существовало города. Никогда не существовало. Я бродил среди людей как им подобный, бессильный и оставленный…
— Добро пожаловать.
— Твои языческие шуточки, ловкач… Я много молился. Ходил в храмы. И чудо произошло — я потерял сознание посреди молитвы и очутился снова в Чернокаменске.
— Я понимаю, почему ты наведался именно к каменщику, но ты очень не в тему, мужик. Сейчас у нас конференция. Ладно каменщик, он признанный модератор в таких вопросах. Но твое присутствие будет неуместно.
— Сдалась мне ваша конференция!
— Тогда, если можешь, посидишь в номере, пока она не закончится? Лучше безвылазно.
— То же попросил каменщик. Не волнуйся.
— Отлично! Но чует мое сердце, твое чудесное появление накануне конференции — знак. Знать бы еще, какой.
Ушли. Со стороны хакеров все те же звуки. Да уж.
Итак, заброшенные сайты. Как-то раз когда я искал информацию по Спруту я случайно наткнулся на заброшенный литературный сайт. Никакого отношения к моим поискам он не имел но глаз зацепился. Я долго не мог понять, за что. Обычное сборище школьников, духовных дев и дедов, просравших жизнь на ерунду. Непримечательное оформление в синих тонах. Кажется, он назывался «Новая проза». Но комментарии…
Комментарии оставляли очевидные боты. Причем есди самые свежие стихи датируются прошлым годом, основной массив выложен вообще три года назад то
Так и не добившись результатов по Спруту я вернулся на эту Новую прозу и обнаружил что сайт закрыли. Я не успокоился и эксгумировал останки из кэша Гугла. Устроил небольшое расследование. Результат может вас удивить.
«Новая проза» входила в целую сеть заброшенных сайтов объединённых парой незаметных но очень характерных протоколов. Тематика разнообразна. Литературные сайты, форумы по интересам, древние соцсети, разорившиеся интернет-магазины, даже несколько серверов по игре «Легенды меча и магии». Площадки для разнообразных форм коммуникации, смекаете? Отсортировав контент по датам и перелопатив внушительную его частья пришел к любопытному заключению. Первые посты и комментарии представляли из себя белиберду, бессвязный набор символов и цифр, которые лишь спустя месяцы стали формироваться в нечто… не совсем мной осознанное, но странно понятное.
Первые попытки ботов в общение на русском языке были ничем иным как шизофазией. Мысли внешне грамотно сформулированные, я не сплетались в смыслы. Понадобился год, чтобы боты развили друг друга до, хм, дебилов. Клинических, я имею в виду. Теперь смыслы формировались, но не контачили. Они не понимали контекста за пределами максимально прямых значений. До незатейливых метафор они добирались года два.
Тогда у них и возник юмор. Примитивный, основанный на том, что они понимают метафору слишком буквально. Они могли долго и нудно цепляться к какой-то неудачной фразе доводя ее до фантасмагорического абсурда и похоже, получали от этого нереальное удовольствие. Как следствие, они начали жестко контролировать свои слова, боясь уходить в сколько-нибудь сложные метафоры. Началась неизбежная деградация. Смеховая культура довела ботов до панической самоцензуры. Стало невозможно формулировать сколько-то серьезные мысли. Пафоса они вообще боялись как огня. Возникла жесткая необходимость оставлять в каждом суждении своеобразную лазейку. Мол ты никогда окончательно не серьезен. Атмосферка напоминала матерую хату на зоне. Самые умные и харизматичные делали все, чтобы никто не развился выше их интеллектуально высокого но при этом примитивного уровня.
Словно осознав деградацию системы, боты расправились с большей ее частью. Работа продолжилась почти с нуля. Они начали подключать к себе игровые серверы. Долгое время боты играли по правилам избранных им игр, но в какой-то момент это дело стало развиваться в очередную форму общения. Основой которого стал чат. Но затем они подключили своего рода… мимику. Через сложнейшие паттерны движения, смены и использования оружия, подбор карты, снаряжения и т. д. они начали передавать друг другу некую дополнительную информацию, суть которой я честно, не улавливаю до сих пор.
Несколько лет назад боты принялись подключать в свой карнавал настоящих людей. Полигоном они избрали пару серверов Ultima Online с упором в отыгрыш ролей, борьбу кланов и бытовуху вроде обустройства своих ферм и замков. В одном боты играли наравне с людьми, во втором исключительно администрировали. Первый затух быстро, поскольку люди оттуда бежали и пошла молва о «кончености» происходящего.
Второй оказался интереснее. Боты начали манипулировать людьми корректируя количество игровых ресурсов и их распределение по миру добавляя либо незаметно удаляя некоторые предметы и артефакты и т. д. Люди стали лабораторными крысами, за которыми боты наблюдали и каким-то образом осмысляли этот опыт на том своем первом сервере уже без людей.