Инстинкт охотника
Шрифт:
– Трахни меня, Джо, - простонала она.
– Да.
Он стянул с себя одежду и лег на нее сверху, быстро входя в нее, отчаянно пытаясь выбросить ужасные мысли из головы. Он изо всех сил боролся, чтобы подавить ненасытного зверя, ревущего внутри него, стремившегося вырваться наружу, чтобы поесть. Как бы сильно он ни хотел потакать своим диким инстинктам, позволить монстру поиграть, если он убьет ее сейчас, то застрянет в супермаксе навсегда. Они похоронят его в одной из камер, пока он окончательно не сойдет с ума и не разорвет себе горло ногтями.
Она оказалась теснее, чем ожидалось. Его
– Боже. Ты такой огромный!
Оказавшись внутри нее, он с маниакальным пылом принялся колотить ее мокрое влагалище. Чудовище жаждало крови, и если он не может разорвать ее плоть, то будет трахать ее до крови, разрывая ее лоно на части. Но чудовище все еще не было удовлетворено. Он стучал все сильнее и сильнее, пока монстр кормил его образами ее красивой задницы и всего удовольствия, которое он мог бы получить, отрывая от нее куски мяса. Бредовые фантазии о том, как он пожирает ее половые губы и клитор, откусывая каждую нежную складку по очереди, проносились в его голове, когда он проталкивался глубже, сильнее, быстрее.
– О боже мой. Джо. Это больно! Это так больно! Трахни меня сильнее, Джо. Сильнее!
Он отстранился и перевернул ее, войдя в нее сзади, чтобы он мог наблюдать за подпрыгиванием и покачиванием этой самой идеальной задницы. Джо снова схватил ее за бедра и потянул к себе, усиливая каждый толчок.
– Вот дерьмо, Джо! Вот дерьмо! Я кончаю! О Боже!
– Ее тело дрожало и тряслось. Ее и без того тугая киска сжалась, когда оргазм сотряс ее тело. Ощущение было ошеломляющим, и Джо почувствовал, как нарастает его собственный оргазм. Джо облизал большой палец, чтобы покрыть его слюной, а затем засунул его в задницу Синди. Он вынул свой член из ее влагалища и заменил большой палец своим набухшим и пульсирующим половым органом, медленно, дюйм за дюймом, вводя его внутрь.
– О нет, Джо. Я не думаю, что смогу. Я думаю, что ты слишком большой. Я не думаю, что получится.
Но его член легко скользнул внутрь, несмотря на свои размеры. Ее анус был скользким от смазки вагинальных соков и слюны Джо. Джо начал медленно входить и выходить из ее ануса. Он был еще более тугим, чем ее влагалище, и теперь его взгляд на ее большую дрожащую задницу был под идеальным углом. Лунный свет чередовался с прожекторами, вливаясь в окно над книжным шкафом, чтобы осветить ее бледную кожу так, что ее задница, казалось, светилась. Джо ускорился, толкаясь все сильнее и глубже, а Синди продолжала стонать. Ее звуки переходили от хрюканья и стонов боли обратно к крикам экстаза и удовольствия.
Джо опустился на колени и снова укусил ее за шею.
– Ой! Больно! Прекрати, Джо. Не кусайся. Мне больно. Прекрати, Джо! Стой!
Но кровь была такой вкусной. Это было не то мясо, которое он жаждал, но это была подходящая замена. Он прокусил ее шею глубже, когда начал трахать ее сильнее, и мысли монстра заполнили его разум. Внезапно он взорвался. Он продолжал сжимать ее шею, содрогаясь, дергаясь и рыча, проливая свое семя глубоко в ее сочную задницу. Когда он выдохся,
Он слизывал остатки крови с губ, лежа на спине, глядя на свет, танцующий на стенах и наслаждаясь каждой дрожью удовольствия. Синди уже одевалась. Она прижимала к шее тряпку, которая, как понял Джо, была майкой. Он не мог понять, сердится она или нет. Он очень старался избегать крупных артерий, но его острые зубы разорвали плоть у основания черепа, превратив ее в кровоточащую рану.
– Одевайся, Джо. Мне нужно вернуть тебя в камеру, и нужно спуститься к доктору, чтобы она зашила меня.
– Прости меня, Синди. Я не хотел тебя обидеть.
Она кивнула, стоя спиной к окну, так что ее лицо было скрыто тенью, и Джо не мог прочитать выражение ее лица.
– Поторопись и одевайся.
Она почти не разговаривала с ним, пока вела его обратно в камеру и запирала на ночь.
– Мне действительно очень жаль. Я не хотел тебя обидеть.
– Спокойной ночи, Джо.
Она быстро пошла вниз по ярусу, все еще прижимая к затылку пропитанную кровью тряпку. Джо стало интересно, что она скажет врачам, когда они спросят, что случилось. Он подумал, не упустил ли он свой лучший шанс на побег.
В течение дня она несколько раз проходила мимо его камеры. Он видел повязку на ее затылке. Она оказалась не такой большой, как он ожидал. Он подумал, что ей, должно быть, пришлось наложить швы. Джо гадал, сколько раз ей приходилось объяснять, что это за повязка, и какие объяснения она использовала. Бежала через розовые кусты и поцарапалась? Автомобильная авария? Нападение питбуля? Секс с осужденным серийным убийцей во время дежурства? Он был уверен, что последнее объяснение маловероятно. Он уже сидел в тюрьме пожизненно. Они мало что могли сделать, чтобы наказать его, но такое признание погубило бы ее.
Джо вдруг понял, что теперь у него есть власть над офицером Синди Эддисон. Секс между заключенными и надзирателями был категорически запрещен, и не только из-за того, что заключенные могли получить привилегированное обращение, но и из-за власти, которую охранники имели над ними. Заключенные были не в том положении, чтобы отказываться. Это было сродни изнасилованию по закону. Если он расскажет, ее службе придет конец, и она может даже оказаться в тюрьме. Все, что ему было нужно, это доказательство их романа. Это означало, что он должен убедить ее снова заняться с ним сексом. Ему нужно было начать новую картину.
Джо достал свой последний оставшийся пакетик с леденцами и разделил разные цвета, положив горсть каждого цвета в отдельный пластиковый стаканчик и добавив немного воды. Затем он достал лист бумаги и несколько комков туалетной бумаги. Он старательно смешивал цвета на холсте, на этот раз осторожно, не позволяя монстру взять контроль. Это был ее портрет – обнаженная, с выражением экстаза на лице, идеализированное тело, гладкое, без единой морщинки или ряби. Она купалась в лунном свете, сияла. Даже жир на ее бедрах был гладким и чувственным. Вскоре Джо почувствовал, что она стоит у его двери. Любопытство взяло верх, и она уставилась на его картину.