Инстинкт Убийцы. Книга 2
Шрифт:
Закончив переписку и проверив свои счета, Фатима закрыла ноутбук и, довольная, уставилась в темное окно. Она стала богаче, и не только материально. Да, это дело она никогда не забудет, всё в конце концов обернулось лучше некуда. Новых заказов было полно, но она по обыкновению решила взять перерыв, так она делала всегда, поэтому никто ничего не заподозрит. А потом надо будет возвращаться к работе, если она хочет сохранить свое место и по-прежнему быть номером 1.
– Я еще не готова уйти на пенсию, – сообщила она малышу, ей показалось, что в следующие годы она будет тысячи раз говорить ему это, может быть, не всегда так спокойно. – Но когда-нибудь это обязательно случится, ведь у меня теперь есть ты. Только не дави на меня, когда подрастешь, я уйду только тогда, когда посчитаю нужным.
Работать и растить его будет трудно, но не невозможно, теперь она понимала это, теперь, сидя с ним на руках, она вдруг подумала, что у нее получится. Нет, она была в этом уверена. Заказов она будет брать меньше, но ведь профессионалы такого уровня всегда не мелочатся и не частят, так что никаких подозрений, только редкие громкие дела и длинный отпуск, ведь у нее теперь есть семья, которой нужно уделять внимание.
Но было еще кое-что. Теперь, когда у нее есть сын, она должна дать ему имя. Это очень волновало, как будто какие-то ниточки щекотали ее изнутри. Все по-настоящему, все на самом деле и навсегда. Сейчас она назовет его, и старая жизнь, где она была одиночкой, навсегда останется в прошлом.
Как же его назвать? Но ответ она знала. Достаточно было вспомнить голубые глаза и поцелуй под луной, чтобы никакое другое мужское имя не приходило в голову и не казалось бы таким прекрасным. Да и глаза у малыша такие же большие и голубые, как небо.
– Ян, – нежно сказала она и улыбнулась, – теперь твое имя Ян, сынок.
Да, она понимала, что, скорее всего, оно ненастоящее, но это ее не волновало, она знала его как Яна, и запомнила его таким. И все это происходит на самом деле, подумала она и тихонечко рассмеялась. Она уже не помнила, когда чувствовала себя такой счастливой, такой живой, такой настоящей. Может, и никогда.
Медленно и осторожно, чтобы не разбудить малыша, она встала с кровати и отнесла его в коробку. Пока так, а потом она купит ему саму роскошную кроватку, но она не станет прививать ему любовь к роскоши, пусть знает все стороны жизни и научится ценить суть, а не внешние атрибуты. Боже, я ведь должна его воспитать, передать ему то, что считаю важным и правильным, подумала она, немного пугаясь от этой мысли, как будто она стояла на пороге огромного нового мира, который ей только предстоит исследовать. И я должна решить, как не испортить его, как вырастить сильным и смелым.
Но одно она решила прямо сейчас – никогда она не станет рассказывать ему о своей работе, то, что она делает – неправильно и недостойно подражания, у каждого свой путь, это ее дорога, но точно не его. Он никогда не узнает, как появился у нее, и никогда не будет убивать, по крайней мере с ее благословения.
Итак, новая жизнь началась, план на завтра у нее уже был, оставались лишь детали. Уехать ей помогут наивные и верящие во все обыватели, женщина с парой синяков, испуганным лицом и ребенком на руках всегда вызывает желание помочь, и это правильно, но иногда на этом можно сыграть, особенно, если спасаешь не только свою жизнь. Все гениальное просто, такой же будет и ее легенда, она сбегает от мужа-деспота в чем есть с маленькой дочкой на руках, не хочет, чтобы дочь видела, как ее мать летает по комнатам, а может, отец доберется и до нее, когда напьется слишком сильно. Она не сомневалась, что это сработает. Конечно, без документов на ребенка она далеко не уедет, но пока ей надо было просто убраться из этого гудящего города и найти тихое местечко. Значит, за работу.
– Спи, Ян, – нежно проговорила она, склоняясь над спящим малышом, – спи, а маме надо работать.
Через 5 минут она уже вышла из номера, переодевшись и захватив с собой пистолет. Ей нужно было спешить, детский лагерь не так близко, а буксир еще нужно утопить, да и поспать еще нужно, она ведь не робот, а впереди много трудностей.
– Маме надо работать. – Повторила она, чувствуя, что будет говорить эту фразу еще тысячи раз. Что ж, да будет так. Улыбнувшись, она быстро прошла через мокрый двор и растворилась в ночном воздухе.
***
Все прошло даже лучше, чем она могла ожидать. Не прошло и 15 минут, как возле молодой шатенки с бледным испуганным лицом остановился старенький «москвич», за рулем сидел загорелый мужчина 45 лет с грубыми руками и иссеченным ветром лицом. Всё в его облике и машине выдавало фермерского рабочего, а догадку подтверждали два брикета сена, привязанные к багажнику на крыше.
Фатима, правда сейчас ее звали Светлана, села в машину и рассказала свою легенду участливо кивающему мужику, тот так распереживался, что даже предложил отвезти ее домой и «набить рожу этому уроду», ее мужу, от которого она бежит. Она изобразила испуг и ответила, что возвращаться не собирается, нет, ни за что. Предложение пожить у них на ферме она тоже отвергла, сказав, что просто поедет к подруге, родителей у нее уже нет, а потом подаст на развод, как немного придет в себя. Нарисованный синяк и, на самом деле прокушенная, но якобы разбитая губа произвели впечатление.
– Вот мразь, – не унимаясь, причитал мужик, поглядывая на сидящую сзади с ребенком Фатиму в зеркало заднего обзора. – Легко женщину обидеть, меня бы попробовал!
Фатима хмыкнула, руки у этого фермера были как у культуриста, причем мышцы были наработанные, а не для красоты.
– Ничего, больше он меня и пальцем не тронет, – проговорила она, опуская глаза и потирая губу, – синяк уже почти сошел, да и губа – не смертельно. Лишь бы до Анечки не добрался.
«Анечка» весело агукала на руках матери, играя с новенькой красной погремушкой. С собой Фатима везла только одну сумку и в ней, помимо ее спецкостюма и оружия, было еще кое-что, что она так и не смогла выбросить, а потом решила оставить как напоминание о той ночи – пояс Ситко с серебряной бляхой с инициалами. Может, я и выброшу его когда-то, думала она, глядя, как мимо проносятся горы и мелькающее среди деревьев море, а может, не выброшу никогда.
– Славная у вас дочурка, – улыбнулся мужик, он уже успел рассказать ей обо всех своих детях и внуках, она делала вид, что слушала, и даже умудрялась улыбаться в нужных местах, – красавица вырастет, вся в маму.
– Ну что вы, – смутилась Фатима, прижимая к себе ребенка, это был уже неосознанный инстинкт, – надеюсь, она не будет жить как мама.
И это была одна из немногих фраз, сказанных от чистого сердца и не для роли.
– У вас даже глаза одинаковые, – умилялся мужик, – такие большие и голубые-голубые! А вот волосики у нее еще потемнеют.
Он помолчал, а потом серьезно сказал:
– Хорошо, что вы увезли ее от этого урода, дети не должны видеть такое. Будет трудно, но я хочу, чтобы вы знали: вы поступили правильно. Дети должны расти в любви.
– Да, – согласилась Фатима, крепко прижимая сына к груди, – это точно, дети должны расти в любви.
Вот так в 26 лет Фатима стала матерью.
13
Дело Ситко и пропажа его маленького сына наделали столько шума, что Вадим боялся до конца своих дней слышать его в ушах. А если он в самое ближайшее время не найдет эту суку, которая называет себя Фатимой, то конец его жизни не заставит себя ждать. Почти так и сказал ему полковник Суханов: либо ты в самое ближайшее время дашь голодным людям тушу Фатимы, либо я скормлю им твою. Вот и прелести работы.