Инстинкт Убийцы. Книга 2

Бостан Элеонора

Фатима напрягла зрение и замедлила шаг, она не боялась потерять время, уж в этом-то деле времени было полно, а вот ценного времени – слишком мало. Дорога мягко поворачивала, начиная огибать яхт-парк, впереди Фатима увидела тот самый промежуток и то самое дерево, но вдруг ветер донес голоса и веселый девичий смех. Кто-то приближался к ней со стороны яхт-парка, судя по голосам – молодая компания. Надо было либо сейчас сворачивать в заросли и подождать, пока она пройдут, либо попытаться добежать до «своего» поворота. Секунду оценивая обстановку, Фатима выбрала второй вариант, и помчалась к повороту, как темный призрак, совершенно бесшумно и быстро. Голоса все

приближались, но она знала, что успеет, и успела, нырнув в темноту как раз в тот момент, когда из-за поворота вышла компания подвыпивших юношей и девушек. Они громко смеялись, благодаря чему их было слышно задолго до появления, парни пели песни, а девушки иногда громко и визгливо подпевали, но чаще просто ржали во весь голос и грязно ругались. Уроды, подумала Фатима, спрятавшись за густыми кустами у дороги, дальше пробираться она не решилась, но, похоже, эта компания не заметила бы ее, даже если бы она стояла на дороге.

– Я такой бухой, что у меня даже не встанет! – Прокричал один из парней.

– Да у тебя и у трезвого не стоит! – Тут же ответила одна из девиц, и все громко заржали.

– Пошли в кусты, сучка, я тебе покажу, как не стоит! – Обиделся первый, – грязная б… а какого хера ты всю ночь орешь, как резаная свинья, и спину мне царапаешь?

– От отчаяния, дорогой, от отчаяния. – Опять нашлась с ответом девушка. На этот раз смех был еще громче, а она добавила, – вот слышал бы ты как я с Лехой ору, это да, а с тобой так, симуляция оргазма.

Леха тут же поспешил заверить, что ничего об этом не знает, и что, может, она с каким-то Лехой и орет, но только не с ним. Смех перемешался с криками и руганью, и Фатима подумала, что не все из этой компании доживут до рассвета, но это ничуть не расстраивало, наоборот, все по законам природы – естественный отбор, природа сама проводит чистку. Молодые люди удалились, но Фатима все еще слышала их крики, похоже, естественный отбор начался, потому что какая-то из девиц начала пронзительно визжать. В остальном все было тихо, так что Фатима решила продолжать путь.

Не смотря на полную темноту, передвигаться было легко, расстояние было небольшим, а деревья росли не так густо, как в настоящем лесу. Фатима шла, периодически цепляясь руками за стволы деревьев, она помогали ей ориентироваться, хотя заблудиться тут было невозможно, просто так она яснее чувствовала связь с реальным миром. Под ногами шуршали и хрустели опавшие ветки, над головой сквозь спутанные кроны деревьев просвечивались звезды. По мере того как она приближалась к яхт-парку, она все отчетливее слышала море, и это здорово помогало идти в нужном направлении.

Через несколько метров среди деревьев стали просвечиваться огоньки, а подойдя еще ближе, Фатима увидела высокий забор – она была почти у цели. Теперь она не только слышала море, но и ощущала идущую от него прохладу и соленый аромат, снова зазвучали смех и громкая музыка с набережной – там веселье не прекращалось до самого утра. А вот в парке за оградой люди не веселились так долго, почти все завтра должны были выйти в море с первыми лучами солнца или немного позже, но допоздна никто из гостей клуба не засиживался. Сейчас они уже либо закругляются, либо уже отправились по своим яхтам или домам, думала Фатима, медленно подходя все ближе и ближе. Ситко наверняка уже откланялся и ушел, предположила она, ведь он птаха ранняя, должен встать еще до рассвета, чтобы подготовиться к отплытию, и не успеет солнце подняться над горизонтом наполовину, как его «Калипсо» выйдет из бухты навстречу первым лучам и свежему ветру. Вот только

в этот раз никуда он не уплывет и до рассвета не встанет, если, конечно, все у нее получится. Беспокойство вернулось и теперь билось в груди с новой силой, но Фатима решительно пошла вперед. Сейчас или никогда, жизнь – это выбор, и свой она только что сделала.

Деревья росли почти вплотную к забору, так что она без труда подобралась к высокой ограде из кирпича и металлических решеток, причудливо сплетенных в ажурный узор. На вершине забора она увидела камеры, увидела еще давно, в самый первый свой визит, и уже тогда поняла, что камеры эти ей не помеха. Неподвижные и громоздкие, они помещались здесь скорее для вида, нежели для охраны. Да и от кого охранять? Яхта не бриллиант, в карман не положишь и не уйдешь, а посторонних охрана всегда обнаружит и выведет.

Фатима юркнула к последнему ряду деревьев и начала наблюдение. Все тихо и спокойно, никого, ни охраны, ни членов яхт-клуба, только тишина, шум волн и фонарики на деревьях по ту сторону забора. Внимательно следя за тем, чтобы не попасть в обзор камеры, Фатима черной тенью метнулась к забору и села, прислонившись спиной к кирпичному основанию. Выключив в своем сознании шум волн и музыку с набережной, она прислушалась. Да, она была права, гости ресторана расходились – она слышала их глосса, трезвые и не очень, хлопали дверцы машин, шумели двигатели. Еще немного, и на территории яхт-парка воцарится покой. Но так долго ждать она не могла, ночи были слишком коротки, а дел у нее было много. Надо было не только добраться до яхты, убрать Ситко и его охрану, так надо было еще и убраться оттуда самой, а до берега путь был неблизкий, надо было выплыть из бухты и, огибая врезающийся в море холм, доплыть до берега. Да еще не просто доплыть, а выбрать место потише и попустыннее.

А если яхта стоит у причала, спросила она себя, такое ведь может быть. Тогда ей придется выбираться с территории и молиться, чтобы все прошло тихо. И вот она сидела у забора, уже почти в одном шаге от того, кого должна была убить, и не могла пошевелиться. Тревога обрушилась на нее как цунами, сдавила стальными обручами грудь и молотом стучала в висках. Что-то ждало ее там, по ту сторону забора, что-то непредвиденное, что-то серьезное. Она знала это так же твердо, как и то, что не может уйти, не выполнив заказ, на который согласилась. Но и идти вперед ей не позволял инстинкт, тот самый инстинкт убийцы, благодаря которому она уже 8 лет зарабатывала на жизнь чужой смертью.

Неужели это мое последнее дело, думала она, прижимаясь спиной к забору и закрыв глаза, неужели я не вернусь? Или того хуже, неужели это засада и меня схватят? Если так, она собиралась доставить им массу хлопот и твердо решила, что живой службисты ее не получат. Или свобода или смерть, третьего не дано. И именно поэтому, потому что в жизни только две дороги, только две силы, только два выбора, она должна была сейчас решить: вперед или назад, жизнь или смерть, сила или слабость, бесчестье или честь. И она никак не могла сделать выбор.

– Ну давай же, размазня! Давай! Вперед! – Она с силой ударила себя кулаком по бедру, но ответа, который она так искала внутри себя, это не принесло.

Она дала себе слово, что уйдет, если что-то покажется ей подозрительным, но все как раз было тихо и совершенно спокойно, объективно, для отступления не было ни одной причины… кроме ревущего голоса интуиции. А разве это не причина?

– Если не можешь, уходи, – прошептала она, все еще не открывая глаз. – Хватит. Я больше этого не вынесу.