Инстинкт убийцы
Шрифт:
— Это Мэри Кларк.
Если верить чрезвычайно рассерженной Оливии Мак-Фаден, через полчаса после ареста Эвана Бернарда Мэри Кларк вышла из своего кабинета. Она взяла сумочку, велела ученикам читать следующий параграф и покинула здание школы.
Фейт разыскала учительницу без особого труда. Видавшая виды «Хонда-Сивик» была припаркована возле ее дома на Уодделл-стрит в Грант-Парке. Местные жители довольно неплохо заботились о своих жилищах, но все это не шло ни в какое сравнение с богатым районом Энсли-Парка с его профессионально ухоженными лужайками и дорогими устройствами для
Грант-Парк был очень удобным для семей с детьми районом, с довольно высокими, но не заоблачными ценами на жилье, несмотря на то что он находился в пределах городской черты. Над дорогой смыкались ветви деревьев, а свежая краска фасадов сверкала на полуденном солнце. Архитектура домов была самой разнообразной. Некоторые были построены в колониальном стиле, другие напоминали викторианские особняки. В годы жилищного бума все они пережили вихрь реконструкций и модернизаций.
Все же горстка домов выглядела обойденной в этой погоне за лучшими жилищными стандартами. Кое-где виднелись одноэтажные домишки, над которыми возвышались двух-и трехэтажные коттеджи. Домик Мэри Кларк был как раз из числа этих бедных родственников. Глядя на него, Фейт предположила, что в доме, по всей видимости, две спальни и одна ванная. Ничто в нем не указывало на запущенность, тем не менее он производил какое-то заброшенное впечатление.
Фейт поднялась по каменным ступенькам к входной двери, перед которой стояла большая прогулочная коляска для двух малышей. Похоже, крыльцо было ее постоянным местом жительства. Повсюду были разбросаны игрушки. Выдернутые из земли качели лежали на крыльце, рядом с неопрятной кучей ржавых цепей. Фейт догадалась, что кто-то решил перенести качели на крыльцо, но так не сумел довести до конца свое великое начинание. Входная дверь сверкала черной краской, окно было закрыто изнутри шторой. Звонка не было. Фейт подняла руку, чтобы постучать, но в этот момент дверь отворилась.
В проеме стоял коренастый бородатый мужчина. На каждой руке он держал по ребенку. При виде незнакомки дети пришли в неописуемый восторг.
— Вам кого?
— Я детектив Фейт Митчелл из…
— Все в порядке, Тим, — раздался голос из глубины дома. — Пусть войдет.
Похоже, Тиму не особенно хотелось исполнять это распоряжение, но он отступил, впуская Фейт в дом.
— Она в кухне.
— Спасибо.
Казалось, он хочет сказать что-то еще. Возможно, предостеречь о чем-то? Но мужчина промолчал и с близнецами вышел из дома. Дверь с громким стуком закрылась.
Фейт огляделась, не зная, как ей поступить — ожидать Мэри в прихожей или идти искать кухню. Кларки избрали для своей гостиной эклектичный стиль выпускников колледжа, в котором старая мебель соседствовала с новой. Дешевый диван стоял напротив древнего вида телевизора. Модное кожаное кресло-релакс сверкало новизной, если не считать царапин на ножках, свидетельствовавших о недавнем визите кошки. Повсюду валялись игрушки. Казалось, здесь взорвалась ракета, выпущенная из штаб-квартиры ФАО Шварц в Нью-Йорке. [14]
14
Знаменитый
Бросив быстрый взгляд в открытый проем комнаты, оказавшейся хозяйской спальней, Фейт увидела, что и там все завалено игрушками. Неудивительно, что родители маленьких детей всегда выглядят уставшими. В их домах просто не существует места, которое принадлежало бы только им.
— Я здесь, — окликнула ее Мэри.
Фейт последовала на голос по длинному коридору, который привел ее в заднюю часть дома. Мэри Кларк стояла у раковины, повернувшись спиной к окну. В руке она держала чашку кофе. Ее пшеничные волосы были распущены и падали на плечи. Она была одета в джинсы и слишком большую футболку, видимо принадлежавшую ее мужу. Ее лицо было покрыто пятнами, а глаза покраснели и распухли от слез.
— Вы хотите об этом поговорить?
— А у меня есть выбор?
Фейт села к металлическому столу с пластиковой крышкой, который вместе со стульями попал в эту кухню непосредственно из пятидесятых годов. Кухня была уютной и совершенно несовременной. Раковина была вмонтирована в выкрашенную в нежно-зеленый цвет мебель. Все шкафчики были металлическими. Посудомоечная машина отсутствовала, а плита была чуть перекошена набок. Карандашные отметки по обе стороны дверного проема отмечали скачки роста близнецов Мэри.
Мэри выплеснула кофе в раковину и поставила чашку на стол.
— Тим говорил, чтобы я в это не совалась.
Фейт ответила почти ее же фразой, произнесенной всего несколько секунд назад:
— А у вас есть выбор?
Они несколько секунд молча смотрели друг на друга. Фейт знала, как ведут себя люди, которым есть что скрывать. Точно так же она знала признаки, указывающие на то, что люди хотят говорить. Мэри Кларк не проявляла ни один из привычных ей знаков. Если бы Фейт попросили дать определение ее поведению, она рискнула бы предположить, что ее собеседнице стыдно.
Фейт положила руки на стол, сцепив пальцы. Она ожидала, пока Мэри заговорит.
— Полагаю, я уволена?
— Об этом вам придется поговорить с Мак-Фаден.
— Сейчас никто не увольняет учителей. Им просто дают самые дерьмовые классы и ждут, пока они сбегут или покончат с собой.
Фейт не ответила.
— Я видела, как они вывели Эвана из школы в наручниках.
— Он признался в том, что занимался сексом с Кайлой Александр.
— Это он похитил Эмму?
— Мы пытаемся выстроить против него обвинение, — пояснила Фейт. — Я не имею права вдаваться в подробности.
— Тринадцать лет назад он был моим учителем в Крим.
— Это довольно скверный район.
— Я была довольно скверной девочкой.
Ее сарказм был явным и неприкрытым, но под этим бахвальством скрывалась боль, и Фейт молча ожидала, решив, что самым лучшим способом узнать правду будет просто позволить Мэри привести ее к ней.
Женщина медленно подошла к столу и выдвинула стул. Потом с тяжелым вздохом села, и в ее дыхании Фейт уловила запах алкоголя.
— Эван был единственным светлым пятном в моей жизни, — сказала Мэри. — Именно благодаря ему я захотела стать учителем.