Инстинкты страждущих сердец
Шрифт:
Когда стемнело, а Гиза закрылась для посещений, Мэделин прервала свое заклинание, извлекши шкатулку из чаши с парящим туманом. Они с ребятами собирались уже уходить, но не знали, вернуться ли потом обратно и поэтому взяли с собой все свое.
– Вероятно сейчас, Исфет пребывает в ярости, - промолвила Мэделин, - когда заклинание, больше его не сдерживает. Путы сброшены и теперь его гнев на свободе.
– Мы с ним справимся, - акцентировал Донат.
– Чего бы нам это не стоило.
– Надеюсь, мы во время подоспеем. Прежде, чем случится, что-то ужасное. Как в Лэнкроуссе, так и во всех лежащих вблизи него городах.
Лэнкроусс. Окрестности Хэнгварского леса.
– Скорей, Миранда!
– кричала Адела, указывая на круглозвенную цепь.
Любезное Руководство пожертвовало мощный артефакт, который удерживал когда-то самого Голиафа. Эта цепь была единственной в своем роде и тысячи лет считалась неуничтожимой. Все ставки были поставлены на нее.
– Dona nobis praesidium!
– провозгласила Миранда.
Цепь словно змей настигла профессора Гаулктона, как только Миранда озвучила текст заклинания. Одержимость Исфет почти его погубила, а остатки души едва ли стремились к спасению. Внешне он выглядел ужасающе с еще более жуткими, разверзнутыми глазами. Цепь обвивалась вокруг него, а он зловеще над ней насмеялся. То ли он блефовал, то ли действительно ее не боялся. Так или иначе, в его мотивы никто особенно не вникал. В нем видели лишь угрозу и любыми путями пытались его остановить. Невзирая на то, что он думает или говорит.
– Еще никто не мог из них выбраться, - подчеркнула Адела, будто пытаясь себя убедить.
– Пожалуй, так он будет не столь опасен.
– Лишь до тех пор, пока не станет Пожирающим странником, - сказала Миранда.
– Тогда его будет уже не остановить.
Внезапно профессор прервал свой зловещий смех, и внимание ведьм стало особенно пристальным. Они взглянули ему в глаза и начали опасаться. Он оскалился и издал очень громкий устрашающий вопль. Цепи, удерживающие его тело, превратились в раскаленную сталь и с оглушительным треском разлетелись по разные стороны. От артефакта не осталось и следа, а ужасное зло вновь оказалось на воле.
Избранные тем временем делали то, что должны. Они стояли перед статуей Сфинкса, державшись за руки и готовясь к проникновению. В округе кроме них не было никого, а объятая теменью гладь распылялась небольшим ветерком. Для магического проведения обстоятельства так и благоволили. Апола находилась по центру, дабы распространять на других свою проницаемость. Они с Мэделин договорились начать одновременно, чтобы задуманное вышло, как и планировалось. Приступив к слиянию сил, они тут же узрели результативность. Все трое стали проникать под пески, совершено не чувствуя какой-либо осязаемости. Чем больше они погружались, тем сильнее испытывали довольно странные, непривычные ощущения. Им казалось, будто пронизанная ими материя, точно пустотное обволакивающее вещество, беспрепятственно пропускающее сквозь себя. Как только Сияние прекратилось, они оказались в огромном таинственном помещении, находившимся на глубине около двух ста метров. Распознав под ногами плоскость, Апола вдруг вспомнила уже практикуемое и очень удобное заклинание и в этот же миг успешно его задействовала.
– Ita ut auferat obumbratio, - проговорила она.
В помещении стало светло, как в здании Руководства Танглвудской долины. Таинственный зал, куда попали ребята, имел прямоугольную форму с общей площадью двух сотен квадратных метров. Пол, потолок и стены состояли в нем из гранита. А точнее из идеально ровных гранитных плит, расстояние между которыми едва могло выделяться. Во всю высоту тыльной стены громоздилась статуя египетской богини Исиды. По обе стороны от нее образовывали протяженные ряды, высеченные из камня шакалы. На каждом из них блистали позолоченные доспехи, драгоценные камни и рукоятки острых клинков. Горизонтально Исиде на другом конце помещения была дверь. Она полностью состояла из золота и в своих габаритах впечатление производила нехилое. Видел ли кто-то подобное хоть когда-то!? Наверное, все-таки да, но с тех пор прошло не менее тысячи лет. Вряд ли кому-то из современного мира доводилось сие созерцание. А если и да, то в порядке какого-нибудь исключения, - секретного и крайне необходимого.
– А есть ведь теория, что здесь находится зал свидетельств, - сказал Донат, после короткого внутреннего анализа.
– И хранятся какие-то летописи, - добавила Мэделин.
– Интересно, что мы найдем за дверью, - изрекла Аполония.
– Сокровища древних жрецов?!
– Ее еще нужно открыть. Не думаю, что это будет легко.
– Думаешь, она заколдована?
– Вероятней всего. Как и все эти плиты. Это место явно создавали не люди.
– И здесь так чисто, будто из внешнего мира даже пыль не может сюда попасть.
– Говорю же, без магии здесь не обошлось. Это же очевидно. А эта дверь, сдается мне, что-то скрывает.
– Она заперта, - сказал Донат, минуя попытку открыть ее.
– Нужен ключ и скорее всего магический. Для обычного здесь попросту нет отверстия.
– Постойте, - сказала Апола.
– Я же могу пройти сквозь нее.
Выйдя из стойки, она убежденно ринулась к двери. Излишней самонадеянности временами ей было не занимать.
– Нет, постой, - бросила вслед ей Мэделин.
Потерпев столкновение, Аполония услышала звон, пронесшийся с тянущимся шлейфом у нее в голове.
– Если бы это было возможно, Сияние компаса привело бы нас сразу туда, - промолвила Мэделин.
– А не останавливалось бы здесь.
– Это немыслимо, - прислоняя ладонь ко лбу, сказала Апола.
– Где среди статуй нам искать магический ключ?!
– Не обязательно, чтобы он имел форму.
– Все верно, - вдумчиво произнес Донат.
– Если бы дверь создавали обычные люди, то ключ непременно пришлось бы искать. Но даже мы втроем весьма и весьма необычные. А главное доказательство этому то, что мы здесь. Эта дверь никогда не откроется для людей. Для людей, не имеющих отношения к магии.
– У тебя зародилась идея?
– требующим тоном проговорила Апола.
– Если да, то озвучивай ее поскорей.
– Я просто анализирую. Давайте осмотримся. Может, есть какое-то заклинание.
– Заклинание, открывающее дверь!?
– А что? По-твоему, это может быть странным!?
– Вообще-то нет. Но тогда пришлось бы наверно сложнее. Для таких заклинаний требуется больше времени.
– И ресурсов, - добавила Мэделин, хорошенько рассматривая дверь.
Вскоре она заметила над ней надпись, - совсем не большую, но довольно таки содержательную. Она проштудировала ее в голове, и в переводе, и на древнеегипетском. Перемалывая информацию, она застыла и изменилась в лице.
– Что там?
– спросил ее Донат.
– Здесь говорится о некоем просвещенном инициаторе, под правой рукой которого, сокрыто семь ключей вечности, - дала ответ Мэделин.
– Все остальное, - это глаголы, совершенно не связанные друг с другом.
Вдоль и поперек самой двери рядилось множество равносторонних квадратов. В каждом из них было высечено по одному глаголу, очень бережно и без каких-либо внешних изъянов. Казалось, что их высекли только вчера.
– Значит за дверью, нас ожидает вечность?!
– прокомментировала Аполония.