Инструкция по эксплуатации дракона
Шрифт:
– Заметано. Кровь на мне чья? – разомлела от счастья девушка.
– Женёк, конечно твоя. Грохнул он тебя об ствол. Ты сразу и отъехала, – изобразила Маргоша свешенный сбоку язык.
Женька выпучила глаза и уставилась на подругу.
– В смысле? – задохнулась она от нехорошего предчувствия.
– Методом исключений, – Маргоша развела руками. – Дерево же не может залить кровью пару метров земли? Делаем логические выводы.
– Не получается. У меня от
– Самоуверенная ты тёлка, Смородина, – фыркнула Сеструха. – Сразу в рай. Ха. Некоторые, например, ещё в Таиланде копыта отбросили, а в рай что-то не попали. В Тайгу пожалуйста, а рай мне что-то никто не предложил.
– Стоп, – оторопела Женька. – Он что меня, в химеру обратил?
И стало так плохо от одного этого предположения, что Женька выронила кадку.
– А у тебя силикон рассосался?
– Самохвал! – рявкнула она. – Не было у меня никакого силикона. Своим, родным добром довольствовалась. Мне в спорте большие сиськи ни к чему! Ты по существу можешь что сказать, зараза эгоистичная?
– Кто, я эгоистичная? – взвизгнула Машка. – Да я из-за тебя ноготь сломала! И всю одежду потеряла. Ходить теперь как бомжихе, в бочке! Я из-за тебя Брунгильде палец отгрызла и проглотила… ик… случайно. Меня до сих пор тошнит! Я из-за тебя опозорилась на весь лагерь, меня, как Лего, собирали все, кому не лень. Руки с ногами путали.
– Он меня кровью своей поил или нет? Я что, теперь его химера? – Женька рухнула на лавку и с ужасом подбирала подходящее к случаю слово. – Пизанская башня!
Все, что происходило с ними до того, было только прелюдией. Теперь начинается основной акт. И это уже слишком. Женька судорожно ощупывала любимое спортивное тело и прислушивалась к разительным переменам. Не слишком они разительные, но это только начало. Некоторые первое время чувствуют себя очень даже превосходно.
– Смотри на это с положительной точки зрения, – беспечно рассуждала Маргоша, разгрызая сухую сосновую шишку, как яблоко. – Во-первых, похорошеешь, на женщину станешь похожа, сиськи подрастут, талия меньше плеч станет, стопа уменьшится. Мужики на тебя начнут оглядываться.
Женька помяла грудь.
– Знаешь, Химера Андреевна, мне и до того все нравилось.
– Это у тебя с самокритикой сбоит, в боксе отбили. Во-вторых, болеть не будешь, бессмертная при определенных условиях, сильная. Олимпийский пьедестал во всех видах спорта возьмешь. Давно же мечтала.
– Ага, а потом все допинг-тесты провалю. Очередной скандал среди российских спортсменов, – по-дикторски объявила она. – Победительница в лыжных гонках, художественной гимнастике и тяжелой атлетике Смородина Евгения Баюновна, оказалась не человеком!
– В-третьих, таких проблем с питанием у тебя не будет. Кай тебя обратил, обязан кормить. Прижмем его кодексом Бусидо. Там и мне за щечкой принесешь. Отрыгнешь, я стерплю ради такого случая.
– Самосвалище, не беси меня. Проще удавиться, чем к нему за этим делом ходить. А потом ещё срыгивать.
– Насчет удавиться безнадежно, ничего не выйдет, я уточняла. В-четвертых, вместе будем искать новое гнездышко. Полетаем. Сеструха, такая жизнь начнётся! Короче, я за твое химерство.
– Иди ты, знаешь куда? – зло ответила Женька и в ярости ударила ногой в дверь.
Дверь с диким скрежетом отлетела, и на пороге они застали неожиданного гостя. Возникла немая сцена, в которой обе стороны ошарашено пялились друг на друга и не могли прийти в себя. Перед Шарлем Леопольдовичем стояли две модели в деревянных кадках. А перед девушками стоял сам Шарль Леопольдович в шикарной шубе из соболей, со связкой сверкающих цепей на шее, с тростью из серебра и в шапке а-ля Распутин из горностая.
– О, ля-ля, – только и успел произнести он, прежде чем Женька схватила его за грудки и бесцеремонно втянула в русскую избу, как мешок с картошкой.
– Он меня сделал химерой? – угрожающе тихо пророкотала она прямо ему в нос.
Шарль потерял шапку, но не достоинство.
– Джиневра, монами 12 , для того нужна мертвая женщина, ты была еще живой.
– Шарль Леопольдович! – гостеприимно воскликнула она, словно только приметила гостя. – Какой неожиданный сюрприз. Заходите в гости, мы всегда вам рады.
Облегчение горячей волной пробежало острыми иголочками по живому телу. Женька была на седьмом небе от счастья. Не нужно ей такого бессмертия. Маргоша презрительно дергала кончиком верхней губы.
12
Mon ami – друг мой (фр.)
Женёк на радостях развела руки для обнимашек и снова уронила кадку. Шарль Леопольдович с нескрываемым интересом уловил все детали, ещё раз проолялякал и на всякий случай значимо поцокал, пока девушка возвращала Барилл Де Аква на место. Маргоша со знанием дела рассматривала соболей, терла шерсть ноготками и даже на зуб попробовала. Никаких заменителей, это соболя.
Конец ознакомительного фрагмента.