Инструктор по экстриму
Шрифт:
Понимая, что прокурор за подобное самоуправство по голове его не погладит, Пузырьков тем не менее решительно снял пиджак, засучил рукава рубашки и опустился на колени. Посмотрел под диваном, заглянул под шкаф, провел по давно не мытому полу рукой («Следователь не должен отказываться от обследования «неудобных» мест – сырого подвала, дымохода, гнушаться грязной работы в пыли, мусоре…»). Он, двигаясь ползком, исследовал каждый угол, затем поднялся на ноги и принялся прощупывать и осматривать «второй ярус». Разворошил постель, перевернул подушки, снял со стола скатерть, сдвинул занавески и провел рукой по подоконникам. Затем выпрямился во весь свой невеликий рост и принялся за шкаф («Проверяя предметы
На «плечиках» висели выходной костюм и камуфляжная куртка с брюками. Пузырьков сначала проверил карманы пиджака, нашел и сложил на столе горстку мелочи и шариковую ручку. Он работал добросовестно, как учили, строго следуя методике, словно готовился свалить всю вину за неудачу, которая уже дышала ему в затылок, на учебники, преподавателей и на всю систему образования. Он прощупал все швы, воротник, обшлага рукавов, после чего перешел на камуфляжную куртку, в которой Ломсадзе был на службе накануне своего исчезновения. Снова мелочь, снова авторучка, водительские права и… и сложенный листок, вырванный, должно быть, из записной книжки.
Пузырьков подошел к окну, развернул его. Там было написано: «52–67 ЦРН». Наверное, это номер машины. Причем номер старого образца. Листок не выглядит шероховатым, потрепанным, как бывает, если его долго носят в кармане. Лощеный, уголки ровные, когда разворачиваешь – хрустит. Значит, Ломсадзе сунул в карман этот листок недавно. Может быть, в свой последний рабочий день.
Пузырьков сел в кресло у телефонного столика, поднял трубку и позвонил своему оперуполномоченному.
– Юра! Узнай, пожалуйста, в отделе ДПС, на чье имя зарегистрирована машина с номером пятьдесят два – шестьдесят семь, ЦРН. И позвони мне. Я на даче Ломсадзе.
«Ничего интересного не будет, – готовил он себя, сидя в кресле и ожидая звонка. – Мало ли, чей номер он записал. Машина друга, на которой они укатили на рыбалку. Или машина родственников, которой надо сделать техосмотр…»
От звонка он вздрогнул и быстро снял трубку.
– Федор Иванович?.. Сообщаю по поводу машины. Это «УАЗ» шестьдесят седьмого года выпуска, находится в служебном пользовании, записан на киностудию «Эпоха». Кстати, та самая киностудия, которая фильм снимает на Приморском бульваре.
На Приморском бульваре… Пузырьков вспомнил, как путь его машине преградил подъемный кран. Та самая киностудия. Снимают боевик, в котором будут крушить бутафорные дома. В ста метрах от аптеки, той, куда в пятницу утром не пришел начальник охраны Леван Ломсадзе… Собственно, это информация почти нулевая. Почти нулевая…
– Юра! – произнес Пузырьков. – Там в оцеплении, по-моему, стоит вторая рота ДПС. Свяжись с ними, пусть узнают, где сейчас эта машина находится и кто за рулем… Жду!
Пустая трата времени. Ничего ценного он не узнает. Надо связываться с родственниками. А родственники в Сванетии, далеко в горах. Ответ из Министерства внутренних дел Грузии придется ждать месяц, а то и более. Потом Ломсадзе будет объявлен без вести пропавшим, ксерокопии его фото повесят под стекло во всех отделениях милиции… Безнадежный «висяк». Зря он уговорил прокурора отложить на пару дней операцию по захвату героина.
Звонок! Громкий, нервный сигнал! А вот голос Юры совсем спокойный, будничный. Водитель «УАЗа» – Владимир Некрасов, штатный светотехник киностудии. С нынешней пятницы на бюллетене, перекупался в море, слег с высокой температурой. Вместе со всей киносъемочной группой проживает в гостинице «Платан». Где машина, киношники точно не знают, возможно, припаркована на стоянке у гостиницы…
Пузырьков хоть и пессимист по натуре, но пессимист дотошный. Если вцепится – что бультерьер. Со своим потухшим
– Быстро слетай в гостиницу, – сказал Пузырьков, – и узнай, на месте ли Некрасов. Оттуда сразу позвони мне. Если Некрасов на месте, жди меня в вестибюле. Да! Еще купи яблок и апельсинов, чтоб не с пустыми руками к больному идти.
Ожидая звонка, Пузырьков обыскал кухню и дровяной склад. Дотошный взгляд скользил по предметам, к которым прикасался человек, своим исчезновением задавший ему головоломку. Это напоминало работу археолога: Пузырьков как бы выкопал из-под земли осколки черепков, ржавые металлические предметы, обломки костей и ритуальных поделок. И теперь ему надо было сложить все эти фрагменты так, чтобы получилось нечто цельное и конкретное.
Голос оперуполномоченного казался далеким, на линии постоянно что-то трещало и шуршало, будто телефонная трубка была наполнена мышами и тараканами.
– Значит, докладываю! Некрасова у себя в номере нет. Дежурная говорит, что он сдал ключ в пятницу днем и с той минуты больше не появлялся. Машины на стоянке тоже нет. В книге учета у охранников значится, что «УАЗ» выехал в четверг поздно вечером…
Нет, пока еще ничего особенного. Пока только пустяки. И все же… все же… В один и тот же день, в пятницу, на работу не выходит и бесследно исчезает начальник охраны аптеки Ломсадзе; на работу не выходит по причине болезни и исчезает из гостиницы светотехник Некрасов; на работу не выходит по причине отпуска и исчезает из дома менеджер аптеки Мира Безуглова. Начиная с этого дня, ни сотрудники, ни соседи этих людей не видели. В кармане форменной куртки Ломсадзе оказывается листок с номером исчезнувшего «УАЗа»…
Пузырьков почувствовал, что ему стало жарко. «Мне просто повезло, – думал он, расстегивая воротник рубашки и ослабляя узел галстука. – Я сумел зацепиться. Но это всего лишь редчайшее везение. Такого больше не будет. Все равно я зайду в тупик…»
Глава 4
1
Все в мире относительно. Ужин был великолепным – не меньше двух килограммов лисичек, отваренных в родниковой воде с добавлением лаврушки и соли, да немереное количество чая из зверобоя. Брагин ел грибы деревянной ложкой собственного изготовления – ложку себе в рот, ложку Элле. Вера Авдеевна на пару с Шубиным страдала отсутствием аппетита, зато лицо ее полыхало от румянца; она была возбуждена, громко и певуче рассказывала малопристойные анекдоты, курила что-то специфическое и смеялась, прикрывая рот рукой. Гера тоже был в настроении, он не задумывался о причине внезапно нахлынувшей эйфории и просто получал удовольствие от необыкновенной легкости на душе, чего не испытывал с того момента, когда Лена на набережной дала ему триста долларов задатка. Мира, поглядывая на него, тоже улыбалась, но взгляд ее был ненавязчивым, почти скрытным и чаще скользил по рукам и плечам инструктора. Понимала она или нет, что, помимо своей воли, любуется им?
– А вам не кажется, друзья, что наш дорогой Володечка за что-то обиделся на нас? – сказала Вера Авдеевна и за ответом повернулась к Мире.
– На обиженных воду возят. Надо найти его, связать и приволочь сюда, – заметил Брагин. От еды его разморило, и он тяжело опирался на плечо Эллы, причем его рука постоянно заваливалась за ворот ее майки. Женщина очень бережно извлекала волосатую руку Брагина, но через мгновение паукообразная рука снова наползала на ее грудь, и так безостановочно.