Интеллектуальная собственность: врага надо знать в лицо
Шрифт:
На Западе тяжбы вокруг доменных имён окончились появлением документа «Uniform Dispute Resolution Policy», после чего всё стихло. Последний отголосок былых баталий – появление торговых марок, полностью совпадающих с доменным именем, включая суффикс верхнего уровня. Примерами таких марок служат X.org и OpenOffice.org (обе, что интересно, принадлежат свободным программным проектам). Пожалуй, можно сказать, что никаких качественных изменений в области торговых марок «цифровая революция» не вызвала.
В сфере патентного законодательства можно отметить яростные баталии за патентование программ как таковых, а также алгоритмов, протоколов обмена и прочих технических решений в области программного
Совершенно иным образом обстоят дела в области пресловутых прав на создание копии. Отметим лишь несколько моментов.
Если в доцифровую эпоху воспроизвести книгу с разумными затратами можно было только при условии достаточно большого тиража, что, в свою очередь, было под силу только издателям, то с появлением современных методов воспроизведение бумажной книги оказалось технически и финансово доступно всем желающим, хотя и всё ещё сравнительно дорого (то есть в среднем дороже, чем купить книгу в магазине). Более того, бумажная книга неожиданно оказалась не единственной формой представления литературного произведения, воспроизведение же произведения в альтернативной (электронной) форме по себестоимости близко к нулю.
Далее, в доцифровую эпоху создать действительно качественную копию фонограммы или видеозаписи можно было только на профессиональном студийном оборудовании. Копии, создаваемые в бытовых условиях для личного пользования, никакой конкуренции оригиналу составить не могли. В результате цифровизации аудио- и видеотехники копии, создаваемые в бытовых условиях, оказались ничем не хуже (то есть буквально ничем), нежели профессиональные, ведь копирование цифровой информации производится бит в бит без каких-либо изменений и, соответственно, потеря качества при цифровом копировании заведомо отсутствует.
Наконец, цифровой эпохе мы обязаны появлением принципиально нового вида объектов авторско-правовой охраны – программ для ЭВМ. Копирование произведений этой категории было изначально доступно каждому пользователю в силу самой природы программ для ЭВМ как цифровой информации.
Таким образом, можно заметить, что в доцифровую эпоху нарушить копирайт «простым смертным» было либо попросту не под силу, либо под силу, но так, что никакого ощутимого эффекта для обладателя исключительных прав это не имело. В эпоху же цифровых технологий возможность войти в серьезный конфликт с копирайтным законодательством появилась практически у каждого.
Говоря короче, в доцифровую эпоху копирайты не касались почти никого; рядовой гражданин о копирайтах ежели что и знал, то чисто теоретически, и даже помыслить не мог, что какие-нибудь его действия могут оный копирайт нарушить. И вот после «цифровой революции» копирайты вдруг стали касаться практически всех.
Это вызвало изменения и в поведении правообладателей и прочих материально заинтересованных в копирайте сторон. В самом деле, раньше они могли себе позволить вообще не интересоваться действиями частных лиц; круг потенциальных нарушителей копирайта (то есть тех, кто вообще чисто технически мог это сделать) ограничивался издателями и был, соответственно, весьма и весьма узок. «Цифровая революция» внесла в этот безмятежный мирок свои коррективы. Представьте себе, например, как вы в спокойной обстановке, никого не трогая, готовите себе бутерброд с колбасой, аккуратненько и со вкусом его формируете, поправляете кусок колбасы, чтобы он покрасивее лежал, сверху украшаете, скажем, веточкой зелени, всё это время предвкушая,
Столь разительное изменение внешних условий вызывает, разумеется, и достаточо быструю смену стратегии поведения. Пока частные лица не представляли для издателей ни малейшей угрозы, издатели всячески старались показать частным лицам, что никак не ущемляют их свободу. Само копирайтное законодательство содержало специальные ограничения исключительных прав правообладателя (вроде fair use rights в США). В частности, создание одной копии защищенного произведения любым способом для личных бытовых или учебных нужд практически никогда и нигде не рассматривалось как нарушение закона.
Следы этой благословенной эпохи еще в начале 1990х годов можно было наблюдать в лицензиях на программные продукты в виде принципа «just like a book» (наподобие книги): в соответствии с этим принципом программу можно было передавать другим лицам, переставлять с одного компьютера на другой и т. п. при условии, что физическая возможность её использования при этом ограничена так же, как ограничена физическая возможность использования экземпляра книги: её невозможно использовать одновременно более чем одному человеку, плюс для того, чтобы один человек прекратил использование книги, а другой начал такое использование, им необходимо как минимум встретиться, чтобы передать книгу из рук в руки.
Современные лицензии на программы выглядят, как известно, совершенно иначе. Ощущение от них обычно такое, что правообладатель задался целью запретить владельцу копии всё, что только сумел себе представить. В частности, под давлением соответствующих лобби не столь давно было изобретено новое исключительное право правообладателя: право на сдачу в прокат, каковое, ни много ни мало, означает, что «владелец» копии произведения, сколь угодно легитимной, тем не менее не вправе без разрешения правообладателя использовать свою копию для сдачи в прокат. Появившуюся возможность издатели немедленно начали использовать в хвост и в гриву. Более того, обычно лицензии ухитряются запрещать и перепродажу легитимной копии третьим лицам, невзирая на то, что большинством версий копирайтного законодательства (включая и российское) право перепродажи признается неотъемлемым.
Заметим, что в применении к книгам новшество с «правом сдачи в прокат» фактически означает уничтожение библиотечного дела. К счастью, толика здравого смысла у законодателей покамест сохраняется, так что библиотеки бумажных книг пока вне опасности (хотя, заметим, поправки к российскому авторско-правовому законодательству, запрещающие людям давать друг другу читать книги, чуть было не прошли пару лет назад). А вот с прогрессивными цифровыми формами представления произведений всё, к сожалению, совсем плохо: в сентябре 2006 года в России в силу вступили поправки, накладывающие практически фатальные ограничения на библиотеки в отношении экземпляров цифровых произведений. Интересно, что закон не содержит никаких оговорок относительно лицензии правообладателя, так что библиотечные учреждения, судя по всему, не вправе выдавать на руки читателям цифровые экземпляры произведений даже в случае, если автор или иной правообладатель такую выдачу им разрешит.