Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки
Шрифт:
Не вызывает никакого сомнения то, что в те годы именно они были главными в подвластных им регионах, от них зависели вся местная жизнь, все кадры, судьбы многих людей. Я, в частности, был сильно удивлен, когда на заседании бюро райкома партии решался вопрос «Об утверждении председателя исполкома народных депутатов Свердловского района». Никак не мог понять, почему председателя райисполкома, избираемого народными депутатами (!), должен утверждать райком партии. «А если не утвердит, – наивно спрашивал я, – значит, надо избирать новых депутатов?» На меня посмотрели с подозрением и ничего не ответили.
Георгий Александрович был человек образованный, умеющий ладить с представителями культуры, с развитым чувствам юмора и, что естественно, полностью
Побывал Георгий Александрович в командировке в Англии и рассказывает на бюро райкома о своих впечатлениях. Хорошо рассказывает, интересно. Но вот он с удивлением и долей восторга заговорил о том, что в Лондоне в автобусах нет кондукторов, а стоят специальные ящички, куда пассажиры бросают деньги за проезд. Переглянулись мы, но промолчали и не сказали ему, что в Москве на транспорте народ уже более года таким способом оплачивает свой проезд. В своих записках я еще расскажу и о Георгии Александровиче, и о некоторых других партийных вождях, а сейчас вернемся к моему переходу на комсомольскую работу.
Так вот, если в славном Свердловском районе Москвы с партийной властью было все в порядке, то с комсомольской были проблемы. Несколько лет подряд менялась в нем череда секретарей райкома комсомола. Искали человека, который бы сумел найти общий язык с творческой молодежью, не вызывал бы у нее аллергию. И вот решили, что я вроде смогу это сделать. О делах моих комсомольских в «особом районе» Москвы – в следующей главе записок. Сейчас же еще одно маленькое отступление.
За все время моей, говоря официальным языком, трудовой деятельности побывал я в разных коллективах, и надо сказать, у меня никогда не было никаких серьезных конфликтов в них. И это несмотря на мой взрывной, импульсивный характер. Конечно, и трения бывали, и кого-то из коллег я больше уважал, кого-то меньше, с кем-то дружил, с кем-то нет. Точно так же и ко мне кто-то хорошо относился, кто-то не очень, кто-то даже «очень не очень». Но вот что интересно.
Может быть, и нескромно рассказать об одной, по моему мнению, весьма положительной особенности своей жизни в коллективе, но рискну: никогда и никого на работе я не считал своим врагом. Для меня их не было у меня. Специально выделил эту незамысловатую грамматическую эквилибристику для того, чтобы подчеркнуть понятие «для меня», ибо для кого-то я, может быть, и представлялся врагом. Объяснить подобное бесконфликтное поведение можно, вероятно, тем, о чем я уже писал: уважая себя, никогда никому не завидовал и, напротив, любил и люблю гордиться своими коллегами, знакомыми, часто и преувеличивая их достоинства. Есть и еще одно, прямо скажем, весьма таинственное свойство моей персоны. Рассказ о нем – вещь весьма интимная, в смысле очень личностная, но я решился на это, поскольку все записки мои тоже подразумевают определенную интимность да и, думаю, достаточно интересны с точки зрения анализа человеческого характера.
Не знаю, откуда это, как это объяснить и в чем конкретно это проявляется, но во всех коллективах, в которых мне пришлось работать, да часто и в застольных компаниях «по случаю» не всегда отчетливо, но чувствовал я себя белой вороной. Это практически не проявляемая в конкретных отношениях, но ощущаемая мною оценка меня как человека «белой кости», «голубой крови». Конечно, не все в коллективе так меня оценивали, но значительная часть. Это очень странно. Никакого дворянского происхождения, которым так гордятся ныне многие (слишком многие), у меня нет. Я уж писал: мать из крестьянской семьи на Рязанщине, отец вообще неясного происхождения из бедняков Одессы. Да и манеры мои весьма далеки от благородной изысканности. А белой вороной себя ощущал. Кстати, по жизни встречались мне подобные личности, и тоже никаким образом не связанные с благородством происхождения. Помню, как сторожа в нашем гаражном кооперативе за особенности его поведения многие считали потомком каких-то громких дворянских фамилий, хотя доподлинно известно, что он «рабоче-крестьянских» кровей.
Я не раз задумывался, откуда появляется подобная необычная оценка человека. Можно предположить, что складывается она так по отношению к людям не агрессивным, не завистливым, в меру толерантным и тактичным, в меру открытым и коммуникабельным, в чем-то эгоистичным, ибо любят жизнь комфортную, отношения бесконфликтные. Не все подобные характеристики ко мне подходят, но могу предположить, что именно некоторая особливость моего характера, наряду с главным – гуманитарной направленностью всей моей натуры – помогла мне найти общий язык с творческой молодежью Свердловского района. И стал я сначала вторым, а вскоре и первым секретарем райкома комсомола. Так началось мое вхождение в «нижний (первый) слой Верхнего круга».
Глава III
Субъективные представления об объективной роли комсомола в жизни отдельной личности и страны в целом. На что способны объединенные силы творческой молодежи. Приобщение к высокой политике.
Не буду вступать в дискуссию по вопросу о том, как можно оценивать роль комсомола в советское время. Скажу только, что это была отлично отлаженная эффективная социальная машина по воспитанию молодежи страны. Причем воспитанию всестороннему, формирующему практически весь духовный мир личности: содержание ее политических, нравственных, культурных, семейных воззрений, ценностей, ее общественную активность, нормы поведения, жизненные устремления и т. д. Конечно, содержание это определялось господствующей идеологией, запросами времени. В этой идеологии были положения и догматические, косные и требования высоких нравственных норм. Все было. Но главное, повторюсь вновь, была государственная система, и она оказывала фундаментальное влияние на формирование личности. Смею утверждать, что при всех своих загибах и перегибах влияние это было позитивное. Для большинства. И большинства далеко не худшего. Хотя я никогда и не сомневался в этом, но один случай особо мне запомнился.
Был я приглашен в 2008 году на празднование 90-летия комсомола в Кремлевский дворец съездов. Зал полон народу. И вот народ этот просто потрясает: чуть ли не все наши космонавты, крупнейшие ученые, академики, генералитет, видные политики, народные артисты – цвет нации! От звезд Героев, орденов, почетных знаков, золотых погон – рябит в глазах. От выступлений – перехватывает горло. «Спасибо комсомолу – он поднял меня на вершину моего дела!», «С комсомолом я стал человеком!», «Комсомол дал мне лучших друзей!» «Комсомол спас мою жизнь!»…
А кому-то и сломал жизнь. И это было, все было, но о любом социальном институте судить надо все-таки по его историческому вкладу в жизнь общества, страны, по тому, как он способствовал развитию личности. Ведущая наша социолог, академик Т. Заславская в свое время провела обширное исследование молодежи, которая приехала добровольцами на великие комсомольские стройки: БАМ, Саяно-Шушенскую ГЭС, освоение сибирской нефти и др. На основании серьезных социологических исследований она убедительно показала основные мотивы, по которым молодые люди приехали на эти стройки. В первую очередь – стремление к большому, интересному, общественно важному делу, желание быть сопричастным с ним; раскрыть свои силы и возможности, вырасти профессионально; добиться карьерного роста; жить и работать в коллективе людей, близких по своему духу и миропониманию. И только на четвертом-пятом месте – прямые материальные стимулы (зарплата, автомашина и т. д.). По-моему, весьма позитивные стимулы.