Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №12
Шрифт:
На бюсты надо не смотреть. А что надо с ними делать? Однажды жизнь дала ответ на этот вопрос. Шел как-то по коридору сотрудник А.П. вместе с девочкой из стеклодувной мастерской — подругой И.М. И, посмотрев на нее, спросил А.Н — почему ты такая грустная, что-то не в порядке? Не ебут меня — просто и естественно ответила она. А.П., дошедши до своей лаборатории, поведал об этом диалоге своим сотрудникам.
Впрочем, сказала бы, улыбнувшись, С.
– это не совсем про бюст, хотя до некоторой степени связано…
Чем моя фирма славна, так это своими свалками. Научные сотрудники считают своим приятным долгом регулярно их посещать. Там можно найти много интересного.
Думаю, впрочем, что по этому поводу Сэй-Сенагон тоже ничего бы не сказала.
Да, не одни ВЭИвские старики были колоритными фигурами. Бывали и колоритные молодые… Вот еще один из них, А.Л.
– он прославился тремя пассажами.
Его сотрудник И.С. имел жену, которая, занимаясь горными лыжами, сломала обе ноги; во время общего чаепития наш персонаж спросил у владельца этой несчастной жены: «Можно ли иметь дело с женой, у которой сломаны обе ноги?» Повисла тишина. Первым через 20 секунд ответил я (редчайший случай в моей жизни, обычно я придумываю ответ к вечеру): «Сломай своей и тогда узнаешь».
Для полового акта существует множество эвфемизмов — любит, имеет, трахает, дрючит, потягивает, исполняет, познает, натягивает, засаживает и т. д. Я, например, очень люблю слово «уестествил». Наш герой А.Л. (подобно известному герою «12 стульев») любил подробно излагать, какой паре соответствует какой термин. Например, шеф потягивает; молодежь в лифте перепихивается, а научный сотрудник лаборантку… впрочем, вам будет гораздо интереснее пофантазировать самим. Минут на десять-пятнадцать ему этой темы хватало.
Третья история имела некий привкус уникальности — ибо это был, прямо сказать, не частый случай в жизни, когда А.Л. выглядел смущенным. Примерно треть помещения их лаборатории была отгорожена черной занавеской — они там вели какие-то оптические измерения, которым свет мешал. И начал А.Л. излагать что-то насчет русской поэзии предреволюционной, сильно демократической эпохи. И цитировать. В комнате в начале сей сцены присутствовало 4 человека — он, я и две дамы — К.Н. и Л.С. Понемногу неприличность цитируемых текстов возрастала. И, наконец, цитируя стихотворение (кажется, Саши Черного), описывающее будущее, он произнес фразу «будем мы пердеть эфиром». В моей голове молнией проносится мысль: «в комнате было четверо — я, он, Кира, Люба. Я — вот, он — вот, Кира вышла — я видел, Люба — где Люба?»; за занавеской слышится шорох и выходит Люба.
С А.Л. она не разговаривала целую неделю. По этому поводу Сэй-Сенагон заметила бы — «Обида на мужчину, который симпатичен, проходит быстро». Полагаю, что он был ей симпатичен.
Многие из этих историй слабо связаны с ВЭИвской спецификой. Да и что это такое, эта специфика? Есть ли она вообще? А если есть, то может ли рассуждать о воде рыба, живущая в ней? Лягушка в болоте… Вот история, которая на первый взгляд совсем не ВЭИвская, а сугубо личная. На первый… Откуда же берется ВЭИвский дух? Или его нет совсем? Как — вот, наконец, конструктивная формулировка вопроса — складываются микроособенности в неповторимый групповой портрет?
— Ребенок не делает уроков.
— Возьми веревку потолще и удавись.
После приличествующей паузы считаю возможным заметить, что Сэй-Сенагон могла бы ответить так же. Вполне по-самурайски. Не делает уроков? — возьми веревку и удавись.
Разумеется, в ВЭИ были разные по степени этого самого отделения, отделы, сектора, лаборатории и группы. Система названий и сами названия время от времени менялись, наверное, чтобы — вы угадали — сбить с толку шпионов; когда возникло название «направления», я предложил ввести понятие «тупики». А почему оно возникло? Это тоже совок-поэма (аллюзия с рок-опера). Руководство ВЭИ постоянно боялось, что какая-то часть ВЭИ попытается обрести самостоятельность. И слово «отделение» их раздражало.
Подразделения ВЭИ были по духу все немного разные, но все были ВЭИвские. И, между прочим, то, которое я в основном описываю, было умеренно «ВЭИвское». Так что впечатление вы получаете взвешенное. И еще в ВЭИ есть завод, ОЭМЗ ВЭИ, Опытный электромеханический завод…
В начале семидесятых годов некий мастер сильно надоел ученикам ПТУ призывами убирать стружку со станков. Ребятки наладились сдувать ее струей воздуха под давлением, а он возражал — мол, может отлететь в глаз. Детки улучили момент, когда он зачем-то полез под верстак, и ткнули ему шланг в зад. Давление 4 атмосферы, разрыв прямой кишки.
Замечу, что в Японии аналогичная практика отсутствовала, так что С. не взялась бы, полагаю, комментировать этот прецедент. Но вот Петр I, строитель новой России, надувал кузнечными мехами бояр, не желавших стричь бороды. Но давление было меньше и обходилось без разрывов. А может быть, кишки в те времена были крепче…
А вот другой, тоже ОЭМЗ-ВЭИвский пассаж и тоже из начала 70-х. Имел место несчастный случай — поражение электричеством со смертельным исходом. Собралась комиссия и инженер, ответственный за установку, стал объяснять, что и как было. «Он, — сказал он о потерпевшем, — встал сюда (и встал), — и, — продолжил он, — взялся здесь» (и взялся). После некоторого не очень продолжительного остолбенения комиссия засуетилась, а отсуетившись, села и составила второй акт о несчастном случае со смертельным исходом. По этому поводу комментарии как-то не напрашиваются…
Впрочем, надо — как говорят некоторые — отметить, что на высоковольтных установках в лабораториях имелись устройства, которые должны были отключать их при попытке лезть в нее руками. Например, установки располагались в отгороженной металлической сеткой части комнаты, а при открывании дверцы падал стержень у контактора (как на дверях лифта), отключающего высокое напряжение. Но ведь быстрее так, с напряжением. А те, кто попал под напряжение — дураки, не умели работать осторожно. А мы умнее. Разумеется. И научные сотрудники держали в столах скобы, которые надевались на контактор и держали их замкнутыми при открытой двери и работающем на установке человеке. Хорошо еще, если в комнате кто-то был, а если второй отлучался пописать? Или вызывало начальство? Хотя, что это я глупости говорю, как раз в этом случае народ с чувством законной гордости изрекал, что очень жаль, но установка включена, и отлучиться никак не может.