Интриган. Новый Петербург
Шрифт:
Распутина подумала недолго и кивнула.
– Найдется. Слышал, что пропали три ученика?
– Читал в газете.
– Двое из них – из очень знатных родов. Попечительский совет объявил награду – по три тысячи за каждого, живого или мертвого. Но если вернешь знатных в добром здравии – получишь такую премию, что легко расплатишься с долгами. Вот только бедолаги как в воду канули. Мы подключили полицию, тайную канцелярию, частных детективов, проводим расследование своими силами – и никаких зацепок.
– На фронте я служил в разведке.
– Как тебе будет угодно, – колдунья поморщилась – мол, ну и выскочка. – Искать ребят может любой желающий. Но сначала – отчет. А уж затем сведу тебя с нужными людьми.
Мы сели в спортивный автомобиль насыщенного красного цвета. Корпус напоминал поплавок от катамарана – только большой, с колесами и лобовым стеклом.
Спутница ловко села за руль, одной рукой провернула рычаг зажигания, а второй взяла папиросу.
Достала из бардачка большие тонированные очки и бархатный платок.
Теперь и не скажешь, что рядом ведьма – скорее, светская львица, прячущаяся от докучающих репортеров.
Красный «баклажан» шустро погудел прочь из трущоб. Но даже центральные кварталы мало отличались от окраин – такая же грязь, шум и толпы людей, только одетых чуть побогаче.
Проехали мимо вокзала, где пыхтели огромные паровозы. Железные дороги оплели город, как паутина, возя грузы из порта и многочисленных фабрик.
Обогнули по широкой дуге причальную башню для дирижаблей.
Как пояснила спутница, после катастрофы все цеппелины отогнали на запасной аэродром в пригороде.
Еле протиснулись рядом с рынком, занимающим площадь в три футбольных поля, и народа там было столько, словно это последняя ярмарка в году.
В общем, город гудел, как муравейник, но при том погружался все глубже и глубже, и края его уже достигли дна.
А все потому, что богачи заботились лишь о своей выгоде и власти, считая простых работяг не более чем расходным материалом.
Удивительно, что здесь еще не завелись свои Маркс и Энгельс.
А может быть дело в том, что в метрополии все куда как благополучнее, а колонии по незнанию отдали на гнет и разграбление знатных домов.
– За кого Академия? – склонился к колдунье, чтобы перекричать вездесущий нескончаемый шум.
– Пока сами по себе, – магистр сразу поняла суть вопроса. – Но долго ли продлится нейтралитет, не знают даже самые талантливые пророчицы.
Мы остановились у старинного белокаменного замка, обнесенного высокой стеной.
Учебное заведение находилось у самой площади, стоя вровень с административными зданиями.
На шпиле донжона даже в полный штиль развевался флаг – золотая роза ветров на белом фоне.
Распутина повела рукой, и кованые створки ворот разъехались в стороны сами собой.
Однако, несмотря на волшебную защиту, у ворот дежурили крепкие парни в джинсах, белых рубашках с короткими рукавами и кожаных жилетках. В кобурах револьверы, в руках – многозарядные карабины,
– Они настояли, – проворчала Распутина. – А мы не стали спорить. Сейчас пригодится любая охрана.
– Но платить за нее придется не деньгами?
– Ты не зря считался одним из самых умных, – женщина сунула окурок в пепельницу и вышла из машины.
Во дворе обустроили газон и редкую рябиновую аллейку с лавочками.
Перед крыльцом журчал фонтан, по гравийным дорожкам прогуливались студенты – кто просто наслаждался тишиной, кто на ходу читал толстенные фолианты, зависшие прямо перед глазами, кто вполголоса спорил с товарищами.
Объединяло их одно – значки в петлицах, определяющие принадлежность к той или иной семье. И ученики из разных родов старались друг на друга даже не смотреть.
Привратники из числа чародеев с поклоном открыли массивные металлические двери.
При нашем приближении проем вспыхнул тусклым светом, как догорающая неоновая рамка.
По телу прокатилась легкая дрожь, волоски на руках приподнялись, и мы погрузились в приятную прохладу.
Интерьеры в холле богатые и красивые, как во дворце или музее.
Ряд резных колонн подпирал исписанный батальными фресками потолок.
На стенах – лепнина и барельефы, все белое и яркое, и только ковры на полу красные, точно пролитая кровь.
Магистр открыла дверь, и мы вошли в просторную круглую в сечении шахту.
По велению волшебства резная платформа воспарила на последний этаж, где находился кабинет ректора.
За столом, сплошь заваленным горами бумаг, сидела девушка лет двадцати пяти с огненно-медным, почти красным каре.
Глаза карие, с багровыми прожилками (никогда не видел такого цвета). Над верхней губой аккуратная родинка. Переносица слегка скошена, там же белел рваный шрам – или удар кастета, или авария. Судя по хмурым бровям и стиснутым губам, все же скорее кастет – больно уж боевитый вид у незнакомки.
Да еще и одета почти так же, как стрелки снаружи – блузка, джинсы и корсет на точеной талии. К бедру приторочена кобура с наганом, и почему-то показалось, что это не просто украшение для отпугивания шпаны.
На шее алел треугольный платок, поверх висели очки-консервы. То ли у красавицы в машине нет лобового стекла, то ли предпочитает мотоцикл.
При нашем появлении девушка отложила толстенный гроссбух и медленно выпрямилась, окинув меня оценивающим взором.
– Знакомьтесь, – Распутина встала между нами. – Гектор Старцев – с отличием окончил третий курс по направлению стихийной магии, прежде чем ушел на войну. Рита Кросс-Ландау – старшая дочь этого славного рода. Пока ты бил японцев, Рита прошла последнее испытание и теперь сама преподает боевую волшбу. А сейчас активно ищет пропавших ребят. Я же помогаю, чем могу, потому что среди исчезнувших ее брат.